– Попробуй, ублюдок, – шипит Майк. – Может, у меня больше нет ног, но я всё ещё могу вцепиться в твою глотку зубами.

– Вот об этом я и говорю, Дарвин, – ухмыляется Лундгрен. – Ты самый крепкий из нас. И было бы непозволительным расточительством позволить тебе сдохнуть.

Мужчина встаёт с кресла и пересекает комнату, забирая из противоположного угла странного вида шлем.

– Что это? – спрашивает Майк, и в его голосе едва можно различить нотки испуга.

– Это? Это будущее, друг мой. Арахниды будут самым сильным отрядом, какой когда-либо видела эта планета. Армия наёмников, которая заставит весь мир дрожать от ужаса.

– Ты псих, – шепчет Майк.

– Что? Вы с Волком считали, что я просто пытаюсь заработать? Нужно мыслить шире. Я планирую вывести боевые действия на новый уровень. И начну с тебя.

Лундгрен подходит к постели, и Майк вжимается в постель, пытаясь не дать мужчине надеть на него шлем.

– Подожди, послушай, – бормочет парень, – не надо.

– Задержи дыхание, мышонок.

Майк видит, как внутри шлема раскручиваются светящиеся спирали.

– Ты изменишь историю, – восхищённо говорит Лундгрен, надевая шлем на голову парня.

прямо сейчас,

или нет

Ла-Уэрта

В Элистель маленький мальчик бежит по мостикам, соединяющим платформы, в его крошечных руках – корзина с булочками. На его пути возникает военачальница, и Таари от неожиданности плюхается на попу, рассыпая булочки по полу платформы.

– Умираю от нетерпения услышать, как ты это объяснишь, – ворчит Серакса.

– Ну… Я не знаю… Я взял булочки, чтобы у меня… были булочки?

– Ага, – кивает Серакса, закатывая глаза. – Собери и отнеси обратно булочнику. Сейчас же.

– О, – губы Таари дрожат. – Ну… Ладно.