– По поводу? – выдыхает Мари.

– По поводу этого, – он чуть надавливает на её плечо. – Ты сказала, что я оставил на тебе свою метку, и что ты никуда не денешься от меня, пока она не сойдёт.

– Не помню, – признаётся она.

– Конечно, – фыркает Джейк. – Зачем помнить обещания, которые ты нарушаешь, Марикета? Но, знаешь, первое правило каждого лгуна – помнить всё, что ты наврал. Почему ты этого не делаешь?

Мари хочет возразить, что никогда бы не хотела нарушать данного ему слова, что вся ложь, когда-либо сорвавшаяся с её губ, была или невольной, или во спасение… Но не успевает: Джейк прижимается к ней в таком поцелуе, что только стена за спиной не даёт сползти на пол. Стена – да ещё его руки, сжимающиеся на её талии.

От того, как он её целует, болят губы. Не то потому, что его рот прижимается к ней слишком сильно, не то потому, что ей хочется большего. Наверное, всё-таки второе, потому что, когда Джейк отстраняется от неё, становится так тоскливо, будто потеряла что-то жизненно важное.

– Но, раз ты забываешь о своих обещаниях, – тяжело дыша, произносит он, – то я тебе напомню. И позабочусь о том, чтобы ты их сдерживала.

С этими словами он подхватывает её на руки и несёт к кровати. Мари даже не сразу это понимает – только где-то на периферии сознания мелькает мысль, как неудачно скрипят эти придурочные пружины, когда Джейк бросает её на постель.

Она приподнимается на локтях, в недоумении глядя на своего мужчину, который смотрит на неё всё с тем же холодом в глазах. Она действительно, блин, серьёзно его разозлила или обидела, чёрт знает, что именно, потому что у его лица такое странное, трудночитаемое выражение, какого она точно никогда раньше не видела.

И у неё точно какая-то заторможенная реакция – каким-то шестым чувством Мари знает, что должна сейчас его бояться, но почему-то, чёрт возьми, не боится.

Может быть, потому, что именно в этот момент ей кажется, что он прав, а она ведёт себя, как идиотка.

Или, может, наоборот – верхом идиотизма сейчас было бы это признать и пообещать, что она никуда не денется. Мари надеется на то, что ничего не произойдёт, но, чёрт побери, когда это такое было, чтобы она лезла в пекло, а всё потом заканчивалось без каких-либо трудностей? В конце концов, их мир – не место обитания грёбаных радужных пони.

Впрочем, сейчас Мари затрудняется сказать, какой тогда их мир. Единственное, что она наверняка знает – у них ничего не бывает легко.

Наверное, можно было бы просто сделать вид, что всё в порядке, но, мать его так, ничего не в порядке! Иначе Джейк уже был рядом, а не стоял бы у кровати, глядя на неё так, будто она виновата во всех смертных грехах.