-- Ужасно ты говоришь, -- буркнул марбуд. -- Знаешь, я пятнадцать лет провел с разбойниками, но и тогда ни разу подобным не занимался.

Улла действительно сидел на пристани, на самом краю каменного причала, и барбет валялся рядом с ним; аскар будто бы просто смотрел на реку. Что он сам-то думает о случившемся, подумал Острон. Напуган? Осознает ли?..

Кудрявый маарри тем временем как раз неловко склонился, желая поменять позу, выпрямил затекшую ногу.

-- Улла, ты чего тут де... -- начал было Острон, но от неожиданности тот резко дернулся, его ладонь соскользнула с края причала, и Улла с криком полетел в воду. -- Он же не умеет плавать!

Реакция марбуда была отменной, Ханса ничего кричать не стал, подбежал к берегу и прыгнул следом. Последним примчался Острон, ожидая увидеть, как Улла барахтается, захлебываясь, но обнаружил, что оба стоят по грудь в воде и хохочут.

-- Маридова задница! -- заорал Улла, поднимая голову на Острона. -- Зачем пугать-то? Я уж думал, еще один одержимый хочет напасть на меня!

-- Ты и нас напугал, знаешь? -- ответил ему Ханса, хлопнул по плечу. -- Я тебя спасать собрался!

-- Вылезайте, идиоты, -- рассмеялся и Острон. -- Улла, только не захлебнись ненароком, пожалуйста.

-- Уж как-нибудь... -- сказал Улла, но тут споткнулся обо что-то и плюхнулся лицом в воду. Ханса, правда, сразу поймал его за шиворот; вдвоем они выбрались обратно на пристань, оставляя на камне темные мокрые пятна.

-- Боги тоже шутят, -- отдуваясь, заявил маарри. Платок с его головы свалился, и влажные черные кудри блестели на солнце. -- Должно быть, и смеялась Гайят, когда я появился на свет! Ладно хоть еще барбет не уронил...

Тут же он едва не смахнул инструмент, пытаясь опровергнуть собственные слова, но Острон вовремя поймал барбет за деку. Струны глухо звякнули.

Утреннее солнце, еще совсем не жестокое, ласково пригревало их. Ханса и Улла оба были мокрые до нитки, но их веселья это не умаляло, скорее наоборот; на какое-то время казалось, будто все заботы покинули их, истаяли в тени, и трое парней просто хохотали, сидя на камнях пристани.

Потом Острон первым вспомнил, для чего они шли сюда.

Похолодело будто немножко.

-- Улла, -- окликнул он. -- Скажи... ты после Ангура видел... сны?

-- Конечно, я ведь сплю каждую ночь, -- ехидно отозвался тот.

-- Да нет, -- помрачнел Острон. -- Те... с голосом.

-- А почему ты спрашиваешь? -- насторожился маарри. Ханса отвел взгляд; Острон вздохнул.

-- Потому что это может быть опасно.