Леарза поник.

-- И он уже тогда знал... -- пробормотал он.

-- Таково благословение Хубала, -- пожал плечами Бел-Хаддат. -- Острон сегодня заявил, будто Эль Кинди был предателем, но он знает, каково было самому Эль Кинди?

-- А ты знаешь?

-- Я знаю, что Эль Кинди что-то увидел в будущем. Что-то, что заставило его едва ли не умолять остальных не отправляться в свой поход против потомков Суайды. Они его не послушали, точно так же, как Острон сегодня, решили, будто он всего лишь трус.

-- А ты думаешь, что он был прав? -- спросил Леарза. Бел-Хаддат будто подобрался, скрестил руки на груди.

-- Никто теперь уже не знает.

На террасе воцарилась тишина. Все выглядело таким мирным, иначе не скажешь; ясно-голубое небо, без единого облачка, густой сладкий запах лип, теплые доски под ладонями, которыми он уперся по обе стороны от себя. Сабаин, живущий привычной жизнью: далекие голоса, женский смех, ржанье лошадей. Круглая крыша библиотеки ослепительно блестела на солнце.

-- Я думаю, -- пробормотал Леарза, глядя на нее, -- а что будет, когда Острон одержит победу над темным богом? Когда угроза одержимых исчезнет. Будут ли по-прежнему появляться Одаренные, или это их лебединая песня?

-- Как знать, -- буркнул Бел-Хаддат. -- Слушай, кажется, будто тебя одного интересует это будущее. Сколько я ни слушал, остальные говорят только о настоящем.

-- Я же китаб, -- криво улыбнулся Леарза. -- Будущее всегда интересовало меня. Неизведанное. Я думаю, чего цепляться за прошлое? Нужно придумать что-то новое. Но почему-то люди обычно не понимают, о чем я говорю, или вовсе начинают яростно со мной спорить и убеждать меня, что в прошлом все было лучше, чем теперь, ну и все такое.

Бел-Хаддат сунул руку в карман рубахи и извлек обрывок бумаги, принялся сворачивать новую самокрутку. Запахло табаком.

-- Потому ты так легко сумел перешагнуть через то, что я сделал? -- хмыкнул он. -- Еще неделю назад ты боялся меня, как огня.

-- Я... нет, -- замешкался Леарза. -- ...А хотя может быть, и да. Ты сейчас, между прочим, тоже совсем по-другому разговариваешь со мной, не так, как вначале. Я тогда решил, что раздражаю тебя.

Бел-Хаддат сунул самокрутку в рот.

-- Мы думаем похожим образом, -- сказал он. -- Сообразно логике.

***

-- Есть одна вещь, которая беспокоит меня.

Они сидели на подушках вокруг низкого стола в одной из комнат трактира. Никто особо не удивился, когда Острон мягко поманил их за собой; самые близкие его друзья, лучшие соратники с давнего времени были Сунгай и Ханса, и немудрено, что нари захотел посоветоваться именно с ними.