— Так ее же найти сначала надо, — возмутился Свэн, как будто я к этому имела какое-то отношение.

Нет, ну вообще обнаглел. Хотела ему сказать, что если бы они со Стэном меньше по борделям шастали, то быстрее бы себе кого-нибудь нашли, но тут раздался сигнал селектора, и я нервно сжала и разжала кулаки, когда секретарь сообщила, что Мердок привез гостей и вместе с ними поднимается наверх.

Иногда, когда очень чего-то ждешь, время тянется бесконечно и кажется, что оно издевается, намеренно замедляет ход, чтобы сильнее тебя помучить. Я считала секунды до встречи, а Мердок с Зартой и Эргондо все не появлялись. Наконец за дверью послышалась возня, шаги, а потом и голос, от которого у меня по спине пополз холодок, а сердце подпрыгнуло куда-то к горлу.

— Эргондо, что мы здесь делаем? — с явно прослеживаемой паникой в интонациях поинтересовалась Зарта. — Ты сказал, что везешь нас с Арди в Космоленд, а притащил неизвестно куда. Что происходит?

Дрожащими руками я дернула на себя створки двери, очутившись почти нос к носу с подругой.

Ее глаза широко распахнулись, взгляд их заскользил по моему лицу, костюму, туфлям на каблуке, потом проследовал в обратном направлении, вновь остановившись на лице.

Из моей головы вылетели абсолютно все мысли. Стало пусто, как в вакуумном шарике. И все вокруг отодвинулось за какую-то непроницаемую черту, оставив меня наедине с пронзительным взглядом карих глаз Зарты, медленно заволакивающимся пеленой искрящихся слез. Сказать бы что-то, а язык и горло словно каменные, даже дышать получалось лишь короткими рваными толчками.

— Ангелочек? — тонкая кисть Зарты начала движение, трепещуще коснувшись моей щеки.

Меня как высоковольтным разрядом прошило, лишив теперь способности даже двигаться.

Судорожно всхлипнув, Зарта провела по моему лицу дрожащими пальцами, оставляя на нем обжигающий след и размазывая мои льющиеся сплошным потоком слезы.

— Агни? Это ты? Я не сплю?

— Прости меня… — такое горькое и тяжелое наконец сорвалось с моих непослушных губ, и я вдруг оказалась в неожиданно крепких объятиях подруги, слыша над ухом ее протяжный то ли плач, то ли вой.

Несколько минут она просто сжимала меня с такой силой, что на теле после этого, скорее всего, останутся синяки, а потом, резко отстранившись, захватила мое лицо в ладони, разглядывая его словно под микроскопом.

— Это ты, ангелочек. Ты жива.

Она что-то шептала сквозь слезы, будто безумная, а я, глядя в ее глаза, лишь заторможенно повторяла: "Прости". Ни на что другое я больше была не способна.

— Ты жива. Ты жива, мой ангелочек.