— Я хотел спросить у отца ребенка Шарлотты, каковы его намерения в отношении нее.

— Для вас это так важно? — светло усмехнулся Илвар.

Удивленно поймав его насмешливый взгляд, Стэн несколько растерялся.

— А для вас нет? Разве вы, как отец, не желали бы это знать?

— Как отец, я просто счастлив, что Лотта станет матерью. И со своей стороны я сделаю все, чтобы она и ребенок не нуждались ни в любви, ни в заботе.

— Да это понятно, но…

— Боюсь, что вам как раз не совсем понятна моя позиция. Позвольте, я объясню.

Илвар вздохнул, отпил воды из стакана и ослабил галстук, видимо, причиняющий ему дискомфорт.

— Если вы не заметили, то я был не просто удивлен вашему заявлению, я вам не поверил. И тому есть причина… Пять лет назад Шарлотта участвовала в одной секретной операции, после которой ее доставили в госпиталь фактически в полуживом состоянии.

Стэн задержал дыхание, понимая, что речь идет о Мобиусе и том эпизоде из жизни Шарлотты, который она так тщательно ото всех скрывала.

— Врачи мне сразу сказали, чтобы я не питал лишних надежд — шанс на выживание мизерный. У Лотты диагностировали перелом позвоночника в нескольких местах, множественные осколочные и пулевые ранения. Мою девочку собирали по частям больше восьми часов. Но она выжила. Несмотря ни на что.

После того, как ее вывели из искусственной комы, Шарлотта еще несколько месяцев провела в реанимации. Нам предрекали, что она останется инвалидом на всю жизнь и никогда не сможет ходить. Я не согласился с этим диагнозом.

Друзья помогли мне договориться с одним медицинским научно-исследовательским центром, под мою ответственность, опробовать на Шарлотте еще не прошедшую клинических испытаний технологию по восстановлению позвоночника, и она дала свой положительный результат. Уже через год Лотта поднялась на ноги.

Пока она боролась за жизнь и возможность встать в строй, никто из врачей не говорил ей еще об одной проблеме. Ведь самое тяжелое ранение у дочери было в живот. Пулю из Шарлотты вытащили, но сказали, что стать матерью у нее уже не получится. Никогда.

Я слышал, как моя девочка, закрывшись в туалетной комнате, плакала, когда узнала об этом. А я чувствовал себя в этом случае совершенно беспомощным, потому что ничем не мог ей помочь.

До ранения у Лотты был жених — Винс Годон. Но когда он узнал прогнозы врачей, то бросил ее. Ни разу не пришел в госпиталь, пока она там лежала. Даже когда она была без сознания. А потом, после того как Шарлотта поднялась на ноги, он пытался с ней поговорить, но она уже сама его видеть не захотела.