— Что тебе приказала Цербела? — спросила я, пытаясь хотя бы разговором оттянуть неизбежное, неизвестно на что надеясь: я же сама написала близнецам, чтобы не теряли меня. Ближайшие двенадцать часов меня не хватятся.

— Цербела? Ничего, — пожал плечами Стеф. — Тобой заинтересовалась Теврел, крайне обеспокоенная содержанием сообщений дочери. Сегодня они говорили по кристаллу, а потом мне велели притащить тебя куда-нибудь, где нас никто не услышит, и оставить до приезда Теврел. Она прибудет к ночи, так что у нас с тобой еще весь вечер впереди.

Стеф мягко, почти нежно улыбнулся мне и принялся спускать штаны. Я оглянулась в поисках хоть какого-нибудь пути к спасению. Но мы были довольно глубоко под землей, а толстые деревянные дверцы, обитые металлом, вряд ли позволили бы мне позвать на помощь. В помещении пахло плесенью и ржавым железом, а земля наверняка была сырой и холодной, хоть я этого пока и не чувствовала сквозь толщу юбок. Стеф, наконец, освободился от штанов и явил мне свое «достоинство». Я криво усмехнулась, намекая, что видела и получше, но его это нисколько не обидело.

— Я тебя чуть отпущу: удлиню цепи, — сказал он. — Вижу, ты уже немного успокоилась. Но если что, знай: эти кандалы без ключей можно открыть только магией. А ключей от них я пока так и не нашел. Так что ты, конечно, можешь махать руками и греметь цепями сколько тебе вздумается, но убежать отсюда не сможешь. Разве что чуть отодвинуться назад, но я тебе этого не советую: там какие-то гвозди торчат, так что когда я буду тебя трахать — а я люблю пожестче, так и знай — ты можешь разбить о них затылок. Так что в твоих же интересах быть паинькой: и мне будет удобнее, и тебе не так больно.

Он подошел к колесу и покрутил его обратно. Натяжение цепей, притягивавших мои запястья к полу, чуть ослабло. Я пошевелила руками. Теперь я могла дотянуться ими до своего лица, но, к сожалению, не могла с размаху врезать теми же кандалами Стефу по носу. Он стоял надо мной в короткой рубахе, жилетке и шерстяных носках. Терпеть не могу, когда мужчины носят носки, будучи уже без трусов. Хуже — только треники и майки-алкоголички. Чтоб ты так в сорокоградусный мороз гулять пошел и все себе отморозил. Чтоб тебя пираньи обглодали. Что бы…

— Какая сладенькая, — он снова взял меня за подбородок. — Знаешь, а я раньше никогда не занимался любовью с закованной в цепи женщиной. Обычно как-то наоборот происходит. Как думаешь, мне понравится?

Стеф присел, чтобы откинуть мою юбку. Сердце колотилось как бешеное, мышцы дрожали. Свои колени Стеф развел в стороны, и у меня был отличный обзор. В животе закрутило, я почувствовала приступ тошноты. Может, мне наблевать на него? Хоть какое-то удовлетворение. Тем временем Стеф с любопытством осмотрел мое нижнее белье. Наклонился, протянул руку и попытался отогнуть кружево. Извернувшись, я все-таки врезала ему железными кандалами в челюсть. Естественно, поранила себе запястье, но и Стефа приложила не слабо.