— Да не глухая я, я просто заблудилась и убежала о-от-от-ааааааа! — завыла я, вытаращив глаза и тыча ему за спину пальцем. Не знала, что у меня такие стальные нервы, но при виде вылезших из-за деревьев хищных когтистых живых трупов (Обители Зла и всяких там злобных мертвецов я насмотрелась, и вроде бы не ошиблась, определив их как трупы) я еще осталась при сознании, и даже не брыкалась, когда этот тип броском развернул меня на месте, сгреб со спины в охапку и потащил к памятнику, пропахав моими пятками землю. Там отпустил — я так и осталась сидеть на земле в абсолютно невменяемом состоянии — схватил книгу и развернулся к ним.

Зомби уже подкрались к границе кладбища. Странный тип вытянул одну руку перед собой, ладонью вниз, и принялся с расстановкой читать что-то со страниц. Это что-то на мой взгляд состояло из одних «ш», «х», «р» и «с», изредка разбавленных гласными и «т». Феерия продолжалась — глаза его засветились каким-то внутренним светом — это не метафора — и я поняла, что не ошиблась, определив их вначале как темно-фиолетовые.

Под ладонью вначале задрожал воздух, как над асфальтом в жару, а затем из этого воздуха скрутился шарик какой-то плазмы или огня, окруженного танцующими огненными искорками. Ладонь напряглась. Он отчеканил три последних отдельных слова. Я едва успела зажмуриться от залившей пространство вспышки бледного оранжевого света, которым ударило из шарика.

Когда он развернулся ко мне, я так и тряслась на земле комочком, что-то всхлипывая себе под нос. А что я, у меня психика была расшатана окончательно ко всем чертям!

— Гм… кажется, я понял — пробормотал он и, похоже, наклонился надо мной. — Эй — тихо потрогал меня за плечо. — Эй, как тебя? Ты меня слышишь? Ау!

Я осмелилась высунуться из коленей и зыркнуть глазом вокруг, убедившись, что мертвецы превратились в пепел, кресты покосились, словно разом шарахнулись от нас в сторону леса, а незнакомец стоит рядом, наклонившись и уперев ладони в колени.

— Пс-сих! — выдавила я. Он склонил голову набок, а затем, подумав, залепил мне пощечину.

Я ахнула, прижав ладонь к щеке и глядя на него ошалелыми глазами, но дождалась еще одной, по другой щеке. Не долго думая, я поступила как-то совсем не по-христиански: схватила валяющуюся рядом книгу и с энтузиазмом замахнулась, чтобы огреть его по паскудной башке. Он увернулся.

— Нет! Только не трогай сборник!..

Да любой каприз, родной! Я отбросила книгу, развернулась на одной ноге и другой хорошенько пнула его в голень, потом попыталась наподдать коленом сбоку, но он дернул меня на себя. Я с разьяренным шипением пыталась его задушить или хотя бы покусать, он уворачивался и отдирал мои руки от своей хламиды. Через минуту я уже лежала лицом в землю, а этот хам оседлал меня сверху и, держа запясться в крепком захвате, интересовался, пришла ли я теперь в себя, или ему повторить. Он, конечно, извиняется, в других обстоятельствах и пальцем бы девушку не тронул, но как его учили, злость лучше шока, и быстрее приводит в себя, вот он на практике это и проверил. Я, мрачно отфыркиваясь от травы и собственного воротника, сообщила ему, что он молодец и очень умный, и это работает, а посему он может уже убрать свою задницу с моей спины и дать мне встать.