— Кажется, они клюнули на приманку, милорд, — сообщил Лекор, но в его голосе слышалось больше недоумения, чем радости.

— Ничего удивительного, вы же сами сказали, что действовали бы точно так же. Вся беда ваших тактических приёмов в их предсказуемости.

Герхардт наградил меня странным взглядом.

— Кажется, пора отходить, — сообщил он.

Я кивнул. Трубач рядом со мной протрубил сигнал, и мы двинулись следом за нашими отрядами. Конница сдерживала натиск вражеской пехоты. Наша пехота под её прикрытием уже выстраивалась для боя недалеко от входа в расщелину, где были заранее спрятаны около семисот человек со строгим приказом ждать сигнала. Заметив готовые для боя ряды пехоты, враг бросил в бой дополнительные силы. Из-за того, что имперцы втягивались в сражение без плана, сумбурно, они вынуждены атаковать в лоб. Мы отходили, они шли вперёд. Весь их план заключался в том, чтобы рвануться вперёд, прорвать наш строй решительным натиском. Но китежские офицеры были опытными людьми: едва возникала опасность прорыва, как весь фронт отходил назад, заставляя противника начинать сначала.

Я мог видеть в бинокль мечущуюся фигуру имперского командующего, который пытался в сумбурную схватку внести порядок. Ему это даже удавалось, но слишком медленно. И пока он занимался наведением порядка, он не мог много внимания уделять происходящему вокруг. Он видел только, что настиг нас внезапно, что мы вынуждены пятиться. Ловушка? Да какая ловушка? Когда её успели приготовить? За многими неотложными делами он упускал главное: картину сражения целиком. Тут я поймал себя на том, что размышляю, как бы сам поступил на месте врага.

— Ему надо поручить офицерам навести прядок, а не самому дёргаться. И надо срочно отвести назад кавалерию, которая только путается в ногах у пехоты! Конница здесь совершенно лишняя!

Герхардт проследил за моим взглядом.

— Может, сбегаешь посоветуешь ему? — довольно едко осведомился он.

— Наверное, я увлёкся, — виновато признал я.

— Наверное. Но ты прав, твои меры в самом деле разумны, но только в том случае, если знать о подготовленной ловушке.

Мы тем временем продолжали отступать, это уже походило на бегство. И это ещё больше распаляло вражеских солдат, которым казалось, что нужно ещё одно усилие, и мы сами покатимся с горы. Вот мы уже отошли к началу спуска, вот перевалили через него.

— Конницу вперёд! — бросил я через плечо, каким-то шестым чувством почувствовав, что сейчас важен каждый миг и что притворное отступление может превратиться в самое настоящее бегство. Слишком неуверенно должны были чувствовать себя солдаты, смотря снизу вверх на наступающего противника. — Надо отвлечь врага!