Лица некоторых людей побледнели в ответ на мою речь. Огонь в моём взгляде не оставлял сомнений, что даже моя смерть не спасёт грешников. Я надеялся, что теперь они не смогут спать по ночам.

Очередной посыльный от Королевы нашёл ухо Верховного Юстициария, и чуть погодя тот снова поднял ладонь:

— Согласно нашим древним законам и традициям, наш монарх оставляет за собой право помилования. Вместо того, чтобы действовать самой, она приказала суду смягчить приговор Лорда Камерона. Из уважения я сделаю это, иначе правосудие не свершится, — объявил Граф Уинфилд.

Теперь я оказался сбитым с толку:

— Что это значит? — спросил я у Роуз.

— Это значит, что Королева использует своё право помиловать тебя, если Верховный Юстициарий откажется изменить твой приговор. Чтобы не позволить этому случиться, он согласился дать тебе менее строгое наказание, — шёпотом объяснила она.

Меня захлестнуло облегчение.

Верховный Юстициарий продолжил:

— Поэтому я уменьшу приговор до штрафа в двадцать золотых, которые будут выплачены за смерть каждого человека, погибшего в нападении на владение Трэмонта, и десяти плетей, которые будут выданы завтра в полдень. Золото, выплаченное в результате этих штрафов, будет выдано наследникам или родственникам погибших. Для тех, у кого нет родственников, число каковых, как я понимаю, велико, золото будет удержано, чтобы помочь тому, кому Королева отдаст эти земли.

Хотя мне следовало быть благодарным за избавление от угрозы смерти, трудно было чересчур радоваться её замене. Ариадна хмуро смотрела на Графа Уинфилда со своего места позади него, явно недовольная его заменой, но промолчала. Её единственным вариантом на этот момент было бы всё равно помиловать меня, и аннулировать весь судебный процесс.

Плети для дворянина королевства были практически неслыханным делом, и унижение, сопровождавшее такое публичное событие, большинством присутствовавших дворян считалось, вероятно, едва ли предпочтительней смерти.

Плети в Лосайоне были не такими цивилизованными или гуманными, как в Гододдине. Там использовали короткий жезл, оканчивавшийся рядом заплетённых кожаных ремешков. Это было больно, но если число плетей не было очень большим, то опасности не представляло.

Однако в Лосайоне традиция была иной, скорее всего пошедшей от ранних наказаний, которые давали на кораблях. В Лосайоне плети выдавали средней длины кожаным кнутом, способным вспарывать кожу пленника, если им били с достаточной силой и умением.

В результате число выдаваемых в Лосайоне в качестве наказания плетей было обычно низким, по две или три за большинство нарушений. Пять или шесть использовались для очень серьёзных преступлений, а выдавать больше было делом необычным. Десять плетей могли быть опасны, если наказуемому сразу же не останавливали кровь. Приговор в двадцать плетей иногда оканчивался смертью, даже при оказании помощи.