Дуршлаг и банки с консервированной фасолью. Ага, есть в томатном соусе, есть в белом. Тушенка имеется. И что это? Крупа, вареная с мясом? Такого Лука не пробовал. Местные, должно быть, производят. Лука, покрутив банку — надо будет отыскать, купить интереса ради — вернул ее на полку.

Заглянул в последний шкаф.

Не оставил без внимания стол.

И свет включил, зажмурился, позволяя глазам привыкнуть. С прошлого вечера роскошь убранства несколько поблекла. Цветы вот осыпаться стали. Свечи погасили, чтоб не сгорели раньше времени. Но в целом впечатляет.

Должно было быть красиво.

Подходить ближе он не стал: потом, когда маг потрясет своим веником из перьев и решит, что и нестандартные методы работают плохо, Лука все осмотрит. А сейчас он просто знакомился с домом.

— Что они вообще за люди?

— Кто?

— Уна эта…

Шторки веселенькие, но какие-то чужие, что ли? Как и эта огромная супница в виде рыбы. Она была настолько лишней здесь, что Лука скривился. Лишних вещей он не любил.

— Уна хорошая девочка, только несчастная, — шериф стоял, прислонившись к косяку, и баюкал ружье. — Мать у нее… белее белой стать желала, и дочку под себя гнула. Потом познакомитесь. Страшная женщина.

— В каком смысле?

— В прошлом году она диктовала церковному комитету, как украшать город на Рождество. И церковь. И в позапрошлом тоже. И раньше… по-моему, с тех пор, как с Зои несчастье произошло. До того, конечно, та, как Эшби, командовала. А вот отошла, и Саммерс остальных подвинула. Моя, помнится, очень злилась.

В рыбе было пусто.

Но пахло едой, такой вот сытный привязчивый запах, заставляющий принюхиваться.

— Саммерс ей никогда не перечил. Хотя при нем она и держалась тихо, как и подобает хорошей жене. Вихо с матушкой не спорил. Пожалуй, она единственная, кто мог с ним управиться. А вот с Уной не выходило. С детства та сама по себе. И при старике Эшби, пожалуй. Он с ней возился. Одно время наши шептались, что Уна его дочь, только внебрачная, но потом бросили. Уж очень она на Саммерса походила.

Снимков нет.

Ни одного, что странно.

На полке книги выстроились, разномастные, потрепанные, но пыли на них Лука не обнаружил. Вытащив одну, он раскрыл наугад, хмыкнул, скользнув взглядом по строкам, и вернул на место.

Статуэтку дракона, вырезанную из дерева, Лука разглядывал долго.