— Это Гевин делает. Он большой мастер. И парень рукастый, даром, что диковат.

— Кто такой Гевин?

— Так, егерь, — шериф пожал плечами, будто удивляясь, как можно не понимать очевидного. — Но они все… не совсем нормальные. То есть, не психи, конечно, просто драконы им ближе, чем люди.

— Насколько ближе?

А ведь Лука не слышал, чтобы дверь открывалась. И ступать Милдред умела тихо, крадучись, хотя цветочный аромат духов ее выдавал.

— Ближе. Понятней.

Шериф смотрел на Милдред без восхищения. Скорее читалось в его взгляде недовольство. Знать бы чем? Впрочем, Милдред обладала удивительной способностью злить мужчин.

Или привлекать. Или и то, и другое разом.

— Настолько ли понятней, чтобы людей и вовсе… не считать за равных? — она не коснулась статуэтки, но склонила голову набок, любуясь ею.

А ведь и вправду красиво.

Дракон сидел на полированном камне, вцепившись в него всеми четырьмя лапами и тонкий хвост служил дополнительной опорой. Чуть приподнятые крылья. Опущенная шея. Изящная голова. И главное, исполнено все так, что диву даешься.

— Не знаю. Мне не докладывают, — довольно резко ответил шериф. — Сами у них и спросите.

— Спросим, — согласилась Милдред и, обращаясь уже к Луке, сказала: — Здесь мы ничего не найдем. Надо поговорить с этой девушкой… хотя…

Она огляделась.

Дом обыщут.

Перевернут от подвалов до чердака, и потом снова и снова, пытаясь вытрясти из пыльного древнего нутра его хоть что-то полезное.

Но Милдред права.

Не тот это зверь, чтобы оставить следы.

— Я пройдусь, — она не спрашивала, она ставила в известность. И Лука кивнул.

Дракона чуть подвинул.