– Очень может быть.

Рис ухмыльнулся:

– Это лишь прибавляет тебе привлекательности.

Евангелина глянула на него с подозрением, пытаясь понять, смеется он или говорит серьезно. Был большой соблазн отшутиться, сделать вид, что он лишь дразнил ее… но Рис вдруг обнаружил, что не сможет так поступить. Он встретил взгляд Евангелины, и в этот миг словно искра проскочила между ними, невидимая, но от того не менее подлинная.

– С меня хватит! – донесся громкий голос из середины зала.

Чары рассеялись. Евангелина, вспыхнув, отвела глаза, и Рис испытал острое чувство потери. Он так мало успел сказать… и произнес совсем не то, что хотел.

Возглас, нарушивший всеобщее оцепенение, принадлежал Верховной Чародейке, которая стучала посохом по полу, требуя внимания Первых Чародеев. Посох полыхал ярким светом, отчего ее белые одежды еще резче выделялись на фоне их черных мантий. Храмовники яростно зашептались, и несколько человек направилось к выходу из зала.

– Мы не станем ждать! – объявила Фиона. – Все мы в сборе, и всем хорошо известно, о чем пойдет разговор. Нам нет нужды в том, чтобы очередной Усмиренный наглядно показал, как оскорбительно относятся к нам храмовники!

– Да помолчи ты! – испуганно прошипел один из Первых Чародеев – антиванец с черной, заплетенной в косички бородой.

– Нет, я не буду молчать! – Сжимая в руке полыхающий посох, Фиона окинула горящим взглядом сгрудившихся вокруг нее магов. – Нам впервые за весь этот год позволили собраться вместе, я не намерена упускать этот шанс. – Она сделала эффектный вдох. – Я вношу предложение об отделении Круга магов от Церкви.

По залу пронесся потрясенный вздох. Вновь кое-кто из храмовников устремился к выходу – только на сей раз их было больше, и они мчались так, точно за ними кто-то гнался. Рис почуял, что надвигается нечто страшное; самый воздух в зале был напоен гневом, и взрыв казался неминуемым. Евангелина уже бежала к центру, и он бросился следом.

– Мы собрались, чтобы обсудить открытие Фарамонда, – услышал он твердый голос Винн. – И все. Если ты сорвешь и этот конклав, нового шанса не будет.

Фиона презрительно фыркнула:

– Это не конклав, а нелепая шутка! Мы можем хоть горло сорвать, споря о том, нужен ли ритуал Усмирения, но неужели ты думаешь, что храмовникам хоть на минуту придет в голову внять нашему мнению?

– Но Верховная Жрица…

– Да пошла она в задницу!

Все уставились на нее, потрясенные таким святотатством. Фиона вздохнула и взволнованно потерла лоб.

– Я уверена, что Верховная Жрица – замечательный человек, – продолжала она уже более мирно. – Такой же была Эльтина, Владыка Церкви в Киркволле. Она всем сердцем стремилась осчастливить всех – и к чему это привело? Проблемы как были, так и остались, и в итоге ее убило собственное бездействие.