— А мы где?

— На севере — многозначительно оскалился всадник с черным щитом на спине. — А едем на юг.

— Нет, я имею ввиду, где? Далеко ли форты рейнцев, земли Дунланга?

Всадник промолчал. Остальные лишь усмехнулись. Заглянув в лица десятков воинов, Хаг вдруг понял, что среди них не было ни единого его возраста, всем на вид было минимум по тридцать-сорок, обветренные заросшие лица, умудрённые зрелые глаза, особая размеренная неторопливая походка, что появляется у человека с приходом жизненного опыта.

Ответ о своем местонахождении он начал складывать сам. Через пару часов езды на пути оказалась, уже покинутая кем то деревушка: совсем свежий сруб, несколько хат и больше сараев: новопоселенцы не иначе. Он заглянул под копыта выданного ему коня: черного жеребчика. Его копыта ступали по сухой, а местами и вычернившей траве. Он шел по больной земле, земле мора.

Кажется, его реакцию прочитали на лице.

— Да, парень, мы идем по моровой земле — Гильмерих оказался рядом совсем неожиданно. — Вернее, здесь он был, но ушли люди ушел и мор. А форты от нас совсем в полтора-двух днях пути.

— А рейнцы?

— А, ваши союзнички, о нас не знают, так что если хочешь, чтобы Дунланг выжил, поторапливайся и слущай во всем меня. Понял?

Хаг промолчал.

— Они не союзники.

— Вот как? А разве не по их приказу Дунланг пошел бить горцев?

— Мне кажется, он пошел сугубо по своей воле кого-нибудь убить.

— А умрет сам — язвительно дополнил Гильмерих. — Жаль только, что так, в слюнях и моче. — Как ты выжил?

— Что?

— Ну, вас там явно не щадили, раз от стольких пленников остались только вы двое? Дунгланг, тан, он им нужен был, а ты, при всем уважении к твоему дяде, вряд ли настолько нужен каменному престолу.

— Их вожак, в железной маске, он оставил меня в память об отце. Хотел, чтобы я пошел к нему

— И что он предложил?

— Повидать отца

— Вот как? — На обветренное лицо Гильмериха пала тень обеспокоенности и сомнения. — Он с ним виделся?