Машина тут же заурчала, выдергивая другую металлическую полоску из стопки заготовок. Когда сфокусированный луч света выжег на ней надпись, и пластинка упала в лоток, Ричард поднял ее и положил на крышку машины, чтобы перевести символы.

«Правило волшебника. Наверное, оно очень мудрое».

Ричард снова улыбнулся и положил ладони на машину.

— Да, так и есть.

Рычаги и шестеренки машины опять пришли в движение. Каменный пол дрожал, пока металлическая полоска проходила через внутренний механизм, и Регула наносила на нее надпись, а затем, наконец, пластинка упала в лоток. Ричард оглянулся на остальных. Они сбились в кучу, переговариваясь приглушенными голосами, и, казалось, были поглощены жарким спором. Он не мог разобрать их слов, но для него имело значение лишь то, что они не обращают на него никакого внимания.

Он поднял металлическую пластинку и остолбенел от того, что прочитал.

«Каково это — испытывать удивление? Не знать, что произойдет? Не знать обо всех возможностях?».

Регула — сила подземного мира, регулирующая вечное настоящее — обсуждала с ним природу его мира. Регула знала обо всем, что произойдет, что может произойти. Она была грандиозным всеобъемлющим узлом, нагромождением вечного настоящего, которое состояло из всех возможностей.

Возможно, она и знала почти обо всем, но свободная воля выходила за ее рамки.

— В этом смысл того правила волшебника, — сказал Ричард, возвращая ладонь на холодный металл крышки машины. — Не знать, что произойдет, значит быть наполненным возможностями, почти так же, как ты. Нам иногда трудно выбрать одну из этих возможностей, иногда нам приходится выбирать сложный или даже ужасающий путь. Но иногда в принятии решения заключается радостная суть того, что значит быть живым, быть человеком.

Металлическая пластина немедленно начала свой путь через Регулу. Когда она вышла, Ричард положил ее на крышку рядом с остальными и стал читать.

«Мертвые говорят со мной. Даже отсюда я слышу их голоса. Даже если они не хотели говорить что-то при жизни, они говорят мне об этом после смерти».

— Должно быть, это... нелегко.

Еще одна полоска прошла через Регулу. Ричард увидел, что на ней начертаны четыре символа. Он быстро перевел надпись.

«Это холодный мир. Я привыкла к скоплению душ вокруг, которые разговаривали со мной. Но я была отослана прочь. Здесь у меня никого нет, и мне одиноко».

Ричард снова положил руку на машину, сочувствуя ей, потому что она была захоронена и забыта.

— Понимаю. Мне жаль, — шепотом сказал он.

Несколько сокрытых внутри шестеренок крутились вхолостую, вместо того, чтобы обрабатывать металлическую полоску. Из-за этого машина издавала негромкое жужжание, немного напоминающее кошачье мурлыканье.