– Проклятье! – простонал он в конце концов, измученно пиная проклятую дверь, такую хлипкую на вид и такую демонски прочную на самом деле. – Был бы здесь Доктор, он бы что-то посоветовал… Доктор! Где ты есть? Ты случайно не шляешься где-то поблизости?

– Случайно шляюсь, – раздалось у него за спиной. – Как ты опять сюда попал и что делаешь в этом месте? Пойдем, выведу.

– Доктор! – обрадованно обернулся Кантор. – Ты всегда так вовремя, ну просто как… как золотой на дороге! Ты можешь мне помочь открыть эту дверь?

Мальчишка помрачнел, досадливо поморщился и категорически ответил:

– Нет.

– Почему?

– Потому что нельзя. Оставь эту дверь в покое.

– Ты не понимаешь, – горячо заговорил Кантор, надеясь все же как-нибудь уломать несговорчивого спасителя. – Мне это нужно, очень нужно!

– Ты знаешь, что там, за дверью? – медленно, как бы колеблясь, спросил Доктор.

– Знаю! Моя память! Ее недостающий кусок! Тот самый, который я столько лет пытался вспомнить! Я его нашел и теперь не могу туда попасть!

– Тебе и не следует туда попадать. Оставь эту дверь и уходи отсюда.

– Почему? – начал сердиться Кантор. – Почему не следует? Это моя память! Почему я не имею права ее вернуть? Она моя, что хочу, то и делаю!

Мальчишка оперся плечом о забор и посмотрел на него, как на редкий артефакт.

– Странный ты, парень. То ты мечтаешь избавиться от воспоминаний, то тебе непременно надо их вернуть. Если хочешь, я запру за такой же дверью все то, что ты хочешь забыть, только эту оставь в покое.

Если он считал, что Кантора можно легко отвратить от задуманного, то он очень ошибался. Не тот был человек товарищ Кантор, чтобы так запросто развернуться и уйти только потому, что кто-то от него этого требует.

– А эту дверь, – медленно спросил он, с подозрением рассматривая собеседника в надежде что-нибудь уловить в его лице, если не получит ответа, – ее тоже ты ставил?

– Нет, – качнул головой тот. – Не я.

– Кто-то, кто сильнее тебя? Поэтому ты не можешь ее открыть? Или не хочешь? Ответь. Ты, помнится, говорил, что не можешь мне лгать в Лабиринте, как и я тебе. Так скажи хотя бы ту правду, которую знаешь.

– Ты зануда, – вздохнул Доктор, взирая на Кантора с откровенным укором. – И можешь убедиться, что это чистая правда, раз я это говорю. Я в состоянии открыть эту дверь, но не должен этого делать. У нас есть своя этика, свои правила, требующие уважать чужое колдовство и чужие намерения, особенно если речь идет о… собрате по школе, надеюсь, так для тебя будет понятнее. Кто бы ни поставил этот блок в твоей памяти, он знал, что делал, и у него была своя цель, а я не имею права вмешиваться.