Ходили слухи, что у Герберта из Орильяка был такой медный оракул. А в Конгрегации сильнее всех «Ашмолом-782» интересовался Питер Нокс. Вдруг Герберт все эти годы действовал рука об руку с Бенжаменом? Вдруг это он обратился за помощью к Питеру Ноксу?

– Оксфордский колдун подарок принял, но книгу так и не отдал, – продолжал Хаббард. – И десятилетия спустя мой создатель проклинал его за двуличность. Имени колдуна я так и не узнал.

– Скорее всего, им был Роджер Бэкон: алхимик, философ и колдун, – сказал Мэтью, глядя на меня.

Когда-то Бэкон владел Книгой Жизни, называя ее «тайной тайн».

– Алхимия – одно из многих нечестивых занятий ведьм и колдунов, – пренебрежительно заметил Хаббард и тут же с беспокойством добавил: – Мои дети сообщили, что Бенжамен вернулся в Англию.

– Так оно и есть. Бенжамен следил за моей лабораторией в Оксфорде.

Мэтью и словом не обмолвился, что Книга Жизни сейчас находилась в нескольких кварталах от той самой лаборатории. Согласно вампирской родословной, Хаббард считался внуком Мэтью, однако между родством и доверием не было знака равенства.

– Если Бенжамен в Англии, как мы убережем Джека от его когтей? – спросила я, ощутив ту же тревогу, что и Хаббард.

– Джек вернется в Лондон. Там моего создателя жалуют не больше, чем вас, Мэтью. – Хаббард встал. – Пока Джек со мной, он в безопасности.

– От гнусностей Бенжамена не застрахован никто. Джек в Лондон не вернется. И вы, Эндрю, тоже. Во всяком случае, в ближайшее время. – В голосе Мэтью вновь появились повелительные интонации.

– Мы замечательно жили без вашего вмешательства, – ответил Хаббард. – Поздновато вам захотелось управлять своими детьми на манер древнеримского отца.

– Римская патриархальная семья. Замечательная традиция. – Мэтью привалился к спинке стула, сжимая в руке стакан; сейчас он напоминал уже не принца, а короля. – Вы только представьте. Мужчина получает власть над жизнью и смертью жены, детей, слуг и всех, кого он принял в свою семью. Даже близких родственников, чьи отцы оставляют желать лучшего. Мне это чем-то напоминает ваших лондонских чад.

Мэтью сделал несколько глотков. С каждой секундой Хаббард чувствовал себя все неуютнее.

– Мои дети подчиняются мне добровольно, – наконец буркнул он. – Они почитают меня, как и положено всяким Божьим детям.

– Какой же вы идеалист! – с легкой издевкой произнес Мэтью. – Вам ведь известно, кто придумал патриархальные семьи.

– Я уже говорил кто. Римляне! – резко проговорил Хаббард. – Я достаточно образован, вопреки вашим сомнениям на этот счет.

– Римскую патриархальную семью придумал Филипп. – Глаза Мэтью блестели, как после удачной шутки. – Филипп считал, что изнеженному и распущенному римскому обществу пойдет на пользу здоровая доза вампирской семейной дисциплины. Он напомнил римлянам о важности фигуры отца.