– Напрасно Филипп поручил Галлогласу опекать Диану, – сказал Фернандо, опрокидывая в себя бокал вина.

– Ты так думаешь? Этим надо было бы заниматься мне, – признался Мэтью.

– Сами подумайте, Мэтью, – сказал доктор Гаретт, теряя терпение. – У ваших детей есть доля вампирской крови. Как это возможно – пусть останется между вами и Богом. Значит, ваши дети обладают вампирским иммунитетом. Тогда почему бы вашей жене не рожать дома, как это делали женщины на протяжении веков?

После возвращения Мэтью вопрос о том, где мне рожать, был возложен на него. По его мнению, мне следовало лечь в клинику. Я же предпочитала рожать дома, в Клермон-Хаусе, под наблюдением Маркуса.

– Маркус давным-давно не занимался акушерством, – проворчал Мэтью.

– Не вы ли учили его анатомии? Вы же и меня учили анатомии, черт побери! – Чувствовалось: еще немного и терпение доктора Гаррета лопнет. – Или вы думаете, что с тех пор матка изменила свое местонахождение в женском теле? Джейн, втолкуйте ему.

– Эдвард прав, – сказала доктор Шарп. – Если сложить наши медицинские степени, на четверых наберется несколько десятков, а общий опыт превышает две тысячи лет. Подозреваю, Марта приняла больше детей, чем кто-либо из ныне живущих акушерок. Тетка Дианы – дипломированная акушерка. Полагаю, мы управимся и без клиники.

Мне ее рассуждения казались вполне убедительными. В конце концов Мэтью сдался. Устав спорить с нами о месте родов, он обрадовался появлению Фернандо. Оба удалились. Они часто уединялись, обсуждая семейные дела.

Позже Фернандо снова поднялся, чтобы поздороваться со мной.

– Как отреагировал Мэтью, когда узнал о твоей клятве верности семье Бишоп-Клермон? – спросила я.

– Заявил, что я сошел с ума, – ответил Фернандо и озорно мне подмигнул. – Я ему сказал, что в качестве награды хочу стать крестным отцом вашего старшего ребенка.

– Твое желание вполне осуществимо, – ответила я, хотя меня начинало волновать растущее число крестных родителей наших малышей.

– Надеюсь, ты помнишь все обещания, которые давал, – сказала я Мэтью, когда мы снова заговорили о потенциальных крестных отцах и матерях.

– Естественно, – ответил он. – Крис хочет стать крестным отцом самого смышленого. Фернандо – старшего. Хэмиш – самого красивого. Маркусу нужна крестная дочь. Джек мечтает о брате. Еще до отъезда из Нью-Хейвена Галлоглас заявил о желании стать крестным отцом любого из малышей, который родится светловолосым, – перечислил Мэтью, загибая пальцы.

– Но у меня родится двойня, а не помет щенят, – сказала я, ошеломленная числом желающих. – И потом, мы не особы королевской крови. Вдобавок я язычница! Близнецам не нужна такая орава крестных родителей.