– Он сбежит, – заявил Илларио. – А ты лишишься контракта. И жизни.

– Амброз никогда не оставит свои «творения». – Луканис обвел рукой страшное место. – Не волнуйся, кузен. Он умрет. Но умрет так, как нужно.

Илларио вскинул руки:

– Смерть есть смерть! У нас еще осталось время, мы можем догнать Амброза. Но нельзя задерживаться! Я не силен в магии, но все же знаю, что красный лириум – это скверно. Он пробирается человеку в голову. Луканис! – настаивал Илларио. – Мы не можем помочь этим людям.

Луканис поднял взгляд на клетку со сферой:

– Нет, но можем отомстить за них.

Взяв в зубы кинжал Илларио, Луканис подпрыгнул и ухватился за нижние прутья клетки. Цепь закачалась, но выдержала его вес. Он подтянулся и увидел, что между прутьями можно просунуть руку.

– Что ты делаешь?

Луканис вынул изо рта кинжал и занес его над артефактом.

– Сейчас увидишь.

– Ненавижу, когда так говорят, – простонал юноша.

Тяжело дыша, Луканис воткнул кинжал в сферу. Суставы руки загудели от удара клинка о камень; зеленый свет вспыхнул и засиял.

На миг повисла тишина, а затем…

Безумие.

* * *

– Нет, правда, что ты сделал? – прокричал Илларио, пока они бежали вверх по лестнице, а за их спиной с грохотом рвались цепи и трещали кости.

– Эта сфера удерживала Завесу, – объяснил Луканис, перепрыгивая через ступеньки.

– И ты пырнул ее ножом?

– Ты сам сказал: все, что нам осталось, – это месть.

– Нет! – Илларио тяжело дышал. – Мои точные слова – «мы не можем помочь этим людям». Я ничего не говорил про месть. Это ты у нас мстительный.