Биклиус яростно взревел и пролетел через всю палатку, сжав массивные кулаки. Он широко замахнулся левой рукой, нацелившись Лессеф в живот.

С нечеловеческой скоростью Ворона ускользнула от удара, молниеносно пригнувшись к земле, из-за чего кулак Биклиуса со всего маху врезался в сундук позади нее. В руке взорвалась боль. На своем веку магистр сломал достаточно костей, чтобы понять: он раздробил два пальца, а то и все три.

Он вновь повернулся к Лессеф, не обращая внимания на боль. Теперь Ворона стояла в задней части палатки, у стойки с броней.

Магистр вновь ринулся в атаку. Он не мог позволить, чтобы старуха снова застала его врасплох. Биклиус направил в руки потоки чистой энергии, заставляя тело работать в унисон с магией. Он знал немало любителей наколдованных мечей, но сам предпочитал клещи. Ему нравилось чувствовать, как тонкое магическое оружие обматывается вокруг ладони, как язычки энергии лижут руки и кулаки, когда он сжимает конечность противника и превращает ее в труху, наслаждаясь последним вздохом жертвы.

Магистр занес правую руку, рванул к Лессеф и изо всех сил ударил, целя в голову. Старуха вновь увернулась с невероятным проворством и наклонила стойку для брони. Биклиус с ужасом смотрел, как магические клещи разбиваются вдребезги и падают, оголяя кулак. На этот раз удар пришелся на шлем. Не имея возможности остановиться, магистр наблюдал, как на холодном металле растет вмятина. Рука разбилась о железо, сломанные кости вспороли кожу.

Он закричал, прижав к груди размозженную кисть.

Лессеф зашла к нему за спину и шепнула на ухо:

– Это все твоя лампа, дорогуша.

Он поднял глаза, кривясь от боли и чувствуя, как его покидают силы. Хотелось лечь и свернуться калачиком – такой усталости он не испытывал даже после изнурительных многодневных походов в тяжелой броне.

Прорезь в палатке, служившая дымоходом, была закрыта полосками яркой ткани, такими же, как на одежде Вороны. Возле лампы лениво клубился дым, который медленно спускался и стлался по полу.

– В Антиве это растение любят за пьянящий эффект, но, признаться, сильнее всего оно действует, когда используешь его впервые. Скоро привыкаешь к легкой летаргии, охватывающей все тело, но по первости ощущаешь безмятежную сонливость… Как самочувствие, дорогуша? Подоткнуть одеяльце?

Биклиус оглянулся и заметил длинный меч в ножнах, лежавший возле перевернутой стойки для брони. С беззвучным воплем ярости он схватил оружие левой рукой, зажмурился от напряжения и резко крутанулся на месте, вложив в замах последние силы.

Почувствовав, как лезвие вонзается в цель, он с облегчением выдохнул.