Даже не глядя на Лессеф, старик знал: она лучится от самодовольства.

Он поднял с земли увесистый топор, поднес его к бедру и слегка наклонил голову, будто ожидая приказа.

– Нираа Антаам! – закричала старуха во всю глотку.

– Нираа Антаам! – повторил Тэйнсли и принял боевую стойку.

Впрочем, в этом не было необходимости – солдаты удирали со всех ног, не смея оглянуться, боясь, что за ними гонится ужасный звероподобный кунари.

Лессеф хихикнула, присела на корточки, затем осторожно сняла шлем со старика и поцеловала его в лоб.

– Тэйнсли, дорогуша, все готово?

– Да, госпожа Лессеф, – ответил он, тщательно скрывая раздражение. – Уверен, спектакль, разыгранный вами на берегу, не оставит у них и тени сомнения в том, что убийства – дело рук Антаама. Вряд ли они попытаются отомстить Воронам. Позвольте спросить, что вы такое кричали?

– Да так, – Лессеф махнула рукой, по-прежнему хихикая. – Что-то насчет подгоревших булочек. Мне тогда захотелось печенья.

Тэйнсли с облегчением вздохнул, когда Лессеф отбросила мерзкий рогатый шлем и села, обхватив ногами его шею.

– Вперед, за печеньем! – крикнула она, нетерпеливо постукивая каблуками по нагруднику, будто подгоняла ездовую лошадь, а потом опустила подбородок на макушку старика. – О-о-о, сегодня у тебя волосы мягче, чем обычно!

Он почувствовал, как старушка перевязывает космы платком и утыкается в них головой, словно в подушку. Устроившись поудобнее, она зевнула и сонно пробормотала:

– Тэйнсли, не мог бы ты…

И захрапела, не успев закончить фразу.

– Конечно, госпожа, – ответил Тэйнсли и направился к лодке.

Пока она спала, старик мурлыкал под нос какую-то мелодию. Однажды его семья гостила у двоюродных братьев. Они научили Тэйнсли этой песне, когда отправились с ним за водой к ближайшему ручью. Теперь благодаря госпоже Лессеф клан его дяди вернет хотя бы статуэтку галлы.

Кортни вудс Восемь коготков

Кортни вудс

Восемь коготков

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА