– Синьор. – Юноша почтительно склонил голову и подал трость.

Костюм Вьяго представлял собой ансамбль строгого кроя из черненой парчи. В тон ему была трость, изготовленная в Антиве, столице Антивы: ствол вырезан вручную из черного мореного сильвана, две серебряные гадюки переплетены вдоль ствола до рукояти, где их клыкастые пасти сомкнулись, держа яйцо нефритовой вороны.

Длинные, сухощавые ноги Вьяго задрожали от облегчения, когда он покинул карету. До пристани недалеко – несколько минут ходьбы вниз по склону. Совсем не помешает размяться, прежде чем Вьяго снова скрючится в гондоле.

За ним последовали лакеи, неся единственный сундук с вещами.

На причале стояла палатка. Человек в черной с пурпуром ливрее держал в руках серебряный поднос с фриццанте и охлаждающим полотенцем, предлагая гостю освежиться с дороги. И от вина, и от полотенца Вьяго без колебаний отказался.

– Вижу, я прибыл не первым. – Он указал на отходящие гондолы.

Слуга хотел было ответить, но его опередил женский голос из палатки:

– Ты прибыл даже не вторым.

Полог откинулся, и вышла эльфийка, облаченная в карминовый костюм для верховой езды. У Вьяго фигура была словно вырублена топором, а вот Андаратейя Кантори обладала исключительно плавными формами. Ее глаза мерцали, словно тая какой-то секрет.

Тейя.

– Надо же, я все-таки утерла тебе нос, Ви. – Она ткнула ему в грудь пальцем с превосходным маникюром. – Обычно ты сама пунктуальность.

Вьяго застыл от ее прикосновения, но самообладание сохранил. Тейя прекрасно понимала, как она красива, и беззастенчиво пользовалась своей красотой, как оружием. Вьяго был достаточно благоразумен, чтобы не считать себя особенным. Вместе они выполнили бессчетное число заказов, главным образом в недавно оккупированном кунари Вентусе – городе на побережье Тевинтера, где испытали кунарийскую угрозу на собственной шкуре.

«Тейя – союзник, и не более», – без устали напоминал себе Вьяго.

Подойдя, Вьяго увидел, что бронзовая кожа эльфийки приобрела от загара розоватый оттенок, а буйно вьющиеся темные волосы свободно лежат на изящных плечах.

– Ты ехала не в карете.

– Карета везла мои вещи. Сама же я не упустила возможности прокатиться верхом. – Она кивнула на чистокровного таслинского дорожного, пасущегося на вершине холма. – В Риалто Андоралу редко удается как следует порезвиться.

– Ты назвала своего коня в честь архидемона?

– Не бойся, Ви, я не позволю ему тебя цапнуть.

Позади них кашлянул слуга:

– Прошу меня простить, мастер де Рива, но наши гондолы нагружены личными вещами госпожи Кантори.