– Видишь ли, в отличие от тебя я не чураюсь своего происхождения, – эльфийка отступила к двери, – и не даю ему сказываться на моих поступках.

* * *

В тот вечер ужин представлял собой ассорти из остатков холодного мяса и сыра. Вьяго и Данте все еще пребывали в своих комнатах, остальные Когти из осторожности накладывали еду самостоятельно, а вино было подано в запечатанных бутылках.

Стол предназначался для восьмерых, но только четыре места были заняты.

«И один из этих четверых – убийца», – холодно отметила Тейя.

Убийца – само слово звучит отвратительно. Эльфийка считала, что оно определенно не подходит ее стилю. Ассасин – вот это куда лучше. Накладывая сыр на тарелку, Тейя задумалась: может, именно в семантике и кроется их с Вьяго разница. Убийца. Ассасин. Кисть одна, краски разные.

Издалека донесся глухой стук, словно о стену ударилась ветка. Снаружи буйствовала непогода. Удары были неразмеренными, будто дерево раскачивалось на ветру. Эльфийка огляделась – услышали ли другие?

Эмиля и Катерину, казалось, зачаровали их тарелки, а вот Боливар дергался с каждым стуком, как от тычка под ребра.

Если Тейя утром сочла, что Шестой Коготь неважно выглядит, то день ему и вовсе не пошел на пользу. Темные круги под серыми глазами эльфа придавали ему сходство со скелетом. Он так и не прикоснулся к пище, предпочтя ей «жидкую диету».

Совесть гложет? Поразмыслив, эльфийка пришла к выводу, что пока не готова вычеркнуть его из списка подозреваемых. Промысел Воронов всегда был прибыльным. Может оказаться так, что Боливар специально продал свое дело, чтобы заплатить за убийства. Но как быть с тем, что большими деньгами он никогда не светил? И как быть с его знаменитой бесхребетностью?

Однако невиновность Боливара означает виновность Катерины или Эмиля. От этой мысли у эльфийки скрутило желудок, и она пожалела, что надела красное атласное платье с корсетом вместо облегающего черного. Когда Тейя стала Когтем, Эмиль и Катерина приняли ее со всей теплотой. Тейя – эльфийка, рожденная в подворотне, без родословной и связей. Ее восхождение вызвало разногласия. Антиванские Вороны всегда твердили новичкам, что любой простолюдин может стать Когтем, но на самом деле такое случалось редко.

Тейя украдкой взглянула на женщину, которую считала матерью последние двадцать лет. Катерина надела темно-пурпурное платье, с ним потрясающе смотрелось аметистовое ожерелье.

Как ни гнала эльфийка слова Вьяго, они снова и снова звучали в голове: «Она бы пошла на это». Тейя изучила каждую морщинку на лице старшего Когтя, как будто вина способна проступить на коже, – и не обнаружила ничего, кроме легкого раздражения.