Вьяго пошатываясь подошел к Тейе, потянулся к ране на ее боку, но спохватился и сжал кулаки. Эльфийка успокаивающе кивнула и вынула из-под юбок собственный клинок.

Оставшиеся Вороны окружили Эмиля.

– Всегда хотел узнать, бьет ли эта трость настолько же страшно, насколько выглядит, – поделился тот.

– Каков приговор? – Катерина поднесла рукоятку трости к виску Четвертого Когтя. – Если все забыли его заслуги, я охотно напомню.

Эмиль выплюнул зуб:

– Самое время.

– Почему? – спросил Боливар. – Почему ты это сделал?

– Деньги, – коротко объяснила Катерина. – У Эмиля все за деньги.

Он рассмеялся, превозмогая боль:

– У всех у нас все за деньги. В этом-то и проблема. Вначале мы были защитниками. Мы боролись за Антиву, за народ. А потом как-то так вышло, что выгода стала важнее патриотизма.

– Так что же? – усмехнулся Вьяго. – Убиваешь нас из любви к искусству?

– Не совсем, – признался Эмиль. – Кунари наступают. Со мной связались, предложили контракт. Им нужна возможность мирного вторжения. В обмен на семь смертей Антива могла бы сохранить свой уклад. Они не стали бы обращать нас в Кун.

– И ты им поверил? – фыркнула Тейя.

Эмиль расправил плечи:

– У кунари репутация суровых, жестоких воинов, но они также народ чести.

– Не было никакой чести в Вентусе, – прорычал Вьяго. – Кунари вытаскивали магистров из их домов, заковывали в кандалы, отравляли рассудок ядом и водили напоказ по улицам.

– Здесь все будет иначе, – произнес Эмиль с меньшей уверенностью. – Именно поэтому я согласился на сделку.

Катерина зашипела:

– Ты пошел на сделку ради себя. Больше не нужно делить заказы. Никаких дрязг из-за территорий. Только семья Кортез наверху.

– Во главе с одним Когтем мы смогли бы наконец чего-нибудь добиться.