Он заплатил повивальной бабке за молчание. Велел всем говорить, что ребенок родился мертвым. Онемевший от горя вдовец не собирался оставлять дома того, кто убил собственную мать... да еще и выглядит так, словно явился прямиком из Паргорона. Сейчас он открыл глаза... яркие розовые глаза с крестообразными зрачками... и отец снова вздрогнул.
- Прости, - только и сказал он, опуская корзину в воду.
Младенец как будто понял, что его бросают. Он вскинул ручонки и горестно закричал, заплакал... но отец уже убегал, спешил скрыться от этих страшных звуков.
Он никогда от них не скроется. Не пройдет и года, как Соне Тюти повесится в собственном доме. Но эта история не о нем, а о том, кого он кинул в сточные воды.
Корзина с младенцем плыла по течению. Она быстро размокла и стала набирать воду. Возможно, еще несколько минут – и несчастное дитя просто утонуло бы. Но ему... повезло?.. Не очень подходит это слово к тому, что с ним произошло.
Город Мкадор расположен на холмах, и его канализация идет уступами. Младенца вынесло к одному из крутых перепадов, где ленивая подземная река превращалась в бурный поток. Корзина устремилась вниз, вниз, вниз... и со всей силы врезалась в большой камень.
От удара младенца выбросило из корзины. Крохотное тельце ничего не весило и отлетело далеко – туда, где громоздились кирпичи, обломки, какие-то инструменты...
Он сломал спину. Ребенок упал с такой силой, что хребет хрустнул, как сухая ветка. Еще он сломал правую руку и нижнюю челюсть, а правым глазом напоролся на что-то острое.
Младенец даже не закричал. Боль была такой, что он только тихо всхлипнул и потерял сознание. Почти наверняка он бы уже никогда не очнулся, пополнив ряды нежеланных детей, что молча исчезают в Великой Клоаке.
Но именно в этот момент из сухого тоннеля вышел оборванный крысолюд. Принюхавшись к воздуху, он подкрался к окровавленному тельцу, осторожно потыкал его палочкой и брезгливо скривился. Люди опять выбросили в канализацию то, чего не хотят видеть наверху.
Младенец ужасно покалечился, но был еще жив. Возможно, было бы милосердием просто погрузить его в воду и прервать страдания. Но крысолюд поступил иначе. Воровато оглядевшись, он завернул ребенка в собственные лохмотья и унес обратно в тоннель.