Ребенок так и не получил нормального человеческого имени. Сначала крысолюд звал его просто младенцем, потом стал называть мальчиком. Среди других же обитателей канализации ребенок получил кличку Обрубок.
Он изначально был непохож на человека, а полученная на заре жизни травма искалечила его окончательно. Горбатый и низкорослый, без единого волоска на теле, зато весь покрытый волдырями и рытвинами. Перекошенный набок, с руками разной длины... очень разной. Правая рука ссохлась и не действовала, зато левая вытянулась аж до пола и была необычайно сильной.
Был он к тому же крив. Правый глаз так и не восстановился. Левый остался розовым, с крестообразным зрачком. Отсутствовал и нос, но его не было изначально – лишь две ноздри посреди куполообразной головы. Ниже – тонкогубый рот со скошенной набок челюстью.
И однако он был живуч. Вынослив. Искалеченный, изуродованный, он не утратил воли к жизни. Рос очень смышленым, быстро учился и даже ухитрялся заводить друзей. С его данными это было непросто даже среди братьев по культу.
Да, вы не ослышались. Старик-крысолюд принадлежал к предвестникам Двадцать Седьмого – этому таинственному культу, что окутан мрачными слухами. В нем много отверженных личностей, что больше нигде не нашли себе места.
Ведь по их поверьям, мир Двадцати Шести богов несовершенен, и поэтому в нем так много страданий, боли и несправедливости. Богам только и остается, что успокаивать своих детей, давая им посмертное утешение, но этого недостаточно. И поэтому боги ждут и надеются, когда явится Нерожденный – двадцать седьмой бог, что возвысится над остальными и все наконец-то исправит.
Именно в Хошимире этот культ и зародился лет этак семьдесят назад. Почти случайно, почти на ровном месте. С какой-то беседы в трактире, с какого-то диалога, в котором было высказано предположение, что Гильфаллерию не просто так изображают беременной. Жрецы что-то знают, только не говорят. Точно-точно, наверняка все именно так и есть.
Удивительное дело, с какой ерунды иногда начинается новая религия.