* * *

– А теперь по поводу черепа покойного Тагильцева… – Мы с отцом медленно шли по почищенной дорожке в сторону дома. – Надеюсь, Алексей, ты понимаешь, что в свете озвученной мною ранее информации подобный подарок твоему деду будет смотреться… не очень уместно.

– Но я же Тагильцеву обещал. – Мне пришлось сдерживать улыбку. – А подобные обещания надо обязательно выполнять, хотя бы из самоуважения.

– А чувство самосохранения тебе ничего не говорит по этому поводу?

– Что характерно, молчит, хоть ты много раз мог убедиться, что это чувство у меня развито очень сильно.

– С какой стороны посмотреть… – хмыкнул родитель. – И всё-таки.

– Ладно-ладно, пусть пока черепушка у меня побудет, подарю царственному деду как-нибудь потом.

В самом доме мы с отцом, Прохором, Ваней, Владиславом Михайловичем и Владимиром Ивановичем ещё чуть-чуть посидели в столовой за чаем, после чего родитель с Лебедевым уехали, а мы разошлись по своим покоям. Девушки меня дождались и даже ничего не сказали по поводу долгого отсутствия, я же принял душ, завалился на кровать и мгновенно уснул…

* * *

В свой роскошный номер в гостинице Джузеппе Медичи зашёл в отвратительном настроении, а виной тому был встреченный в коридоре «дальний родственник», который проживал в номере по соседству уже вторые сутки, и в отношении которого офицер безопасности итальянского посольства провёл с молодым человеком отдельную беседу, как и предупреждал король Италии. Основным посылом этой самой беседы было требование невмешательства в дела «дальнего родственника», якобы прибывшего, чтобы присмотреть за поведением своего более молодого родственника. Особенно офицер безопасности настаивал на публичной демонстрации родственных чувств и подтверждении статуса родственника, если возникнут какие-нибудь проблемы. Частью этой «игры» стал вчерашний поздний ужин в ресторане гостиницы.

«Дальний родственник» не понравился Джузеппе с первого взгляда, но молодой человек никак не мог сообразить, чем же на самом деле была вызвана такая антипатия – явный итальянец, за пятьдесят, прекрасно пошитый костюм, стильный галстук и белоснежная сорочка, скромные только на вид наручные часы, безупречные манеры. Все это портил взгляд «родственника», полный презрения и высокомерия, хоть и хорошо скрываемых. Такими глазами смотреть на Медичи позволяли себе очень и очень немногие, и молодой человек практически сразу отчётливо понял, что из открытого противостояния с этим «дальним родственником», явно имевшим прямое отношение к верхушке Римской католической церкви, он точно победителем не выйдет.