Я заметила лошадь Верана у почты, покраснела от облегчения. Они смогли. Я не знала, был ли Сайф с ними или где-то с принцем Моквайи. Я оставила Джему рядом с Кьюри, спрыгнула с плеском. Крыс лег между ее ног в грязи и шумно дышал.

Я опустила бандану и сняла шляпу, вода лилась с полей. Вытерев капли грязи с лица — было странно не ощутить жирную краску на пальцах — я открыла дверь толчком.

Веран стоял там за Тамзин, она что-то писала на карте. Рядом с ним был промокший моквайец, с длинных черных волос еще стекал дождь. У дальнего конца стола стоял мужчина старше, сиприянин, как мне показалось, и за ним бледная фигура сжалась в одеяле. Они все посмотрели на меня, как на призрака. Глаза Тамзин пронзали сильнее всех взглядом, она почти прищурилась от моего внезапного появления.

— Эм, — я замерла, подо мной собиралась лужа. Я вдруг поняла, что я была в комнате незнакомцев, и мое лицо все еще было на плакатах. Мне стало не по себе. Я махнула Верану. — Где Сайф?

Нападение произошло из дальней части комнаты.

Я была отвлечена, страдала от боли, так что отреагировала медленно. Сиприянин отбросил стул с дороги, и он врезался в стену. Мужчина устремился ко мне. Я подняла кулаки, но медленно. Его ладони сжались на моем горле.

Нет, не на горле.

Мое лицо. Он прижал ладони к моим щекам.

— Мойра!

Я отпрянула от его рук, его ладони сжали воздух. Его лицо озарили странные эмоции, он выглядел как сумасшедший.

— Свет, — прохрипел он. — О, Свет, — он потянулся ко мне.

Я отбила его руку.

— Не трогайте меня.

Я думала, что кто-то пошевелится, уведет мягко этого ненормального, чтобы мы могли заняться делом, но все застыли. Тамзин все еще смотрела, перо свисало с пальцев. Моквайец не смотрел на меня, он глядел на путницу в одеяле.

Но Веран тоже глядел. Его зеленые глаза были огромными, брови и шрам приподнялись, и морщины пересекли синяк. Его губы стали почти идеальной «о».

Сиприянин сжал мое запястье, но я высвободила руку.

— Я сказала, не трогай меня, старик. Веран, что происходит? Где Сайф? У нас проблемы?

Но мужчина снова поднял ладони к моему лицу, остановился у моего подбородка, когда я отпрянула.

— Я серьезно, — предупредила я. — Я начну драться.

— Мойра, — снова сказал он. А потом — пылающий Свет — он заплакал. Этот старик, в комнате людей. Он потянулся к моей ладони, и я отдернула руку и обошла его. Он повернулся, словно был привязан ко мне нитью. — Мойра, — сказал он в третий раз.