Светел пристыженно вспомнил свой сан гусляра и маячника. Сеггар не зря корпом корпел, двигая в расчерченном поле снежки. Выстроил свою рать, наплевав на вражьи смешки. Вместо обрядного клина расставил витязей позади ополчан и по бокам. Станет Ялмак думать, будто Неуступ кощеями заслонился… пусть думает. В мнимом беспорядке всяк знал своё место. За каждым витязем, приметным в красном налатнике, следовала ватажка кощеев. Он – острие зуба, они – корень! Как рубанёт отточенный клин Железной, как вдавится в мякоть! Тут Сеггар даст знать, а Светел гуслями разнесёт! Захлопнет капкан зубастые челюсти, и каково Ялмак из тех челюстей будет выпутываться, поглядим…

Кощейских стрельцов, отданных под начало Гуляя, покамест вовсе не было видно. Скажет слово хромой витязь, тут-то встанут из-за кровов огородных саней, пойдут стрелы метать. А луки у охотников навряд ли хуже разбойничьих.

Сеггар даже Поморника не с собой в биту понёс – выставил над санным городком. Чтоб знали переселенцы: они для Царской не награда в споре дружин, а братья. По бою, по оружию, по судьбе…

– Ярн-яр! – прозвучало изнутри клина.

Строй всколыхнулся, Щука поплыла вперёд. Ближе, ближе. Наконец подались в стороны двое, стоявшие в самом челе.

Ялмак Лишень-Раз вышел звать на бой Сеггара Неуступа.

Светел его сразу узнал. Даром что не видать было гнедой раздвоенной бородищи, упрятанной от возможного осквернения под нагрудник. Латные руки и ноги, сверху жёсткая шуба. Ялмак не принёс копья, чтобы обменяться бросками с вражеским воеводой. Он, как котёнка, выволок вперёд человека.

Этот человек был Неугас.

Связанный, полураздетый, еле стоящий на босых, уже мёртвых ногах.

Полтора удара сердца прошло в тишине. Потом…

– Сынок!.. – чужим страшным голосом выкрикнул Непогодье.

Хотел броситься на помощь, его удержали. Кощеи заволновались, отозвались стоном.

– Значит, не видать нам подмоги, – сказал Сеггар.

– Девку насмерть замучили, – зарычала Ильгра и потянулась к топорикам.

– А я ему гусли в руки не дал, – пробормотал Светел.

Ялмак бросил пленника на колени. В другой руке у него был длинный кинжал. Неугас смотрел на своих, искал отца, виновато пытался что-то выговорить.

– Оставь мальчонку, Ялмак, – позвал Сеггар. – Успеешь убить.

Хотя ясно было: убьёт. Прямо сейчас.

– А загадаем-ка, братья, на исход ратного дня! – как из бочки, насмешливо прогудел низкий голос, знакомый по Торожихе. – Куда тело повалится…