– М-да?.. – послышалась задумчивость в его голосе.

После чего в трубке раздалось характерное шуршание, которое бывает, когда забывают завершить вызов и кладут телефон в карман.

А затем чуть приглушенно прозвучал обаятельный, чарующий и располагающий к себе голос, который, что с великим изумлением пришлось признать, принадлежал Игорю:

– Мария, сокровище, не изволите ли вина и этих чудных эклеров?..

Я нажал отбой и с довольным видом посмотрел на Нику. Та отчего-то прямо кипела справедливым возмущением.

– Что? – возмутился и я в свою очередь. – Я просто помогаю устроить личную жизнь своему другу! Сам он еще месяц будет кругами ходить.

– И что такого в этом торте особенного? – кисло произнесла девушка, встав вполоборота.

– Счастье, – пожал я плечом.

– То есть как это – счастье? – не поверила Ника.

– Химически концентрированное, рафинированное и очищенное счастье несбывшегося. Родительская любовь, которой человек был лишен. Уважение коллег, которого нет, но которое так желанно. Счастье победы для тех, кто никогда не встанет на пьедестал почета. У каждого будет свое счастье. Крайне сложно отказаться от несбыточной мечты, знаешь ли… Очень сильный мотиватор.

– Тогда почему сам не ешь его каждый день? – покосилась девушка.

– А на счастливых не работает, – вновь качнул я плечом. – Торт как торт.

– Если Ховрина узнает, что на ней женились из-за пятидесяти килограммов торта…

– Считаешь, это ее заденет?

– Конечно!

– Так я сам скажу. Объясню механизм.

– Она взбесится… – мстительно хмыкнула Ника.

– Успокоится рано или поздно, – отмахнулся я. – Вот тогда пусть и попробует конкурировать с тортом за человеческое счастье. Это ведь даже не сопернице проиграть. Знаешь, как будет обидно?

Судя по задумчивому выражению лица, Ника пыталась представить, каково это – быть счастьем меньшим, чем корж и крем с глазурью.

Хотя… Он вроде хотел вторую жену взять, не спросив первую… А тут чистокровная Ховрина… И судя по всему, та в батеньку удалась…