– Я даю слово, – неохотно выдала медвежья пасть тоном, мало походящим на человеческий голос, но вполне разборчивым и понятным.

– Ника? – повернулся я к чуть ошарашенной девушке.

– Ты же не стал бы есть пятки живого человека? – шепнула она, проходя мимо.

– Да у меня даже костра нет, – развел я руками.

Та вроде успокоилась и продолжила движение. Затем запнулась, чтобы тут же резко обернуться, окатив подозрительным взглядом. Но в очередной раз требовать прямого ответа не захотела – возможно, для личного спокойствия.

Я же наблюдал со стороны, как зарождается вокруг Ники, присевшей рядом с медвежьей мордой, яркое сияние – второе солнце, ослепительное, но согревающее целебным светом только вниз. Коричневая туша содрогнулась и протяжно застонала, когда первые золотистые пылинки коснулись ее шерсти – на этот раз они были крупнее и грубее, опускаясь скорее лепестками взрослого дерева, чем еле заметной пыльцой.

Интересно, а лечить поверженного врага через злость к нему – это какой ранг?

– Терпи, – строго произнесла Ника, прижав дернувшуюся было морду к траве, – даже дети терпят, а тебе – двести лет!

И усовествленный князь подчинился, хотя время от времени волны боли проходили через его тело спазмами мышц, выходя из глотки низким рычанием. Знатно его потрепало.

Свет вливался в него что-то около десятка минут, пока Ника не отошла в сторону, погасив свой талант.

– Подлатала, – коротко подытожила она. – Дальше пусть к своим Целителям идет.

– Ходить-то сможет?

– Даже бегать, – пожала она плечами. – Но к врачу обратиться желательно. Он и до этого дня был весь внутри переломанный.

Подтверждая положительный прогноз, князь попытался подняться на четыре лапы и успешно это сделал.

– Что поделать, две мировых войны за спиной, – задумчиво посмотрел я на него.

А затем перевел взгляд в небо, с южной стороны которого наконец-таки послышался вертолетный гул.

– Это точно наши вертолеты? – с разумной предосторожностью шепнула Ника.

– Другие не поднимутся сегодня в воздух. Сильная гроза.

И знакомые бортовые номера на прибывших вскоре винтокрылых машинах были тому подтверждением.

Внутри нашлись новые комплекты вещей: для меня, для Ники (та ушла переодеваться в лес, даже не поблагодарив). Ботинки, брюки и свитер с оленями – для князя, и тот тоже ушел переодеваться в лес. Через минуту выскочила Ника, на ходу поправляя летний брючный костюм из серовато-синей ткани и опасливо поглядывая в темноту под деревьями.