Хотела возмутиться по привычке, но осеклась. Еда пахла потрясающе, да и Кейн обо мне заботился. Осознавать это было странно, а еще неожиданно приятно.

— Хорошо, — согласилась я, едва сдерживая улыбку.

— Хорошо? — подозрительно переспросил гроза половины мира. — И ты не собираешься спорить?

Вид у него был такой недоверчивый, что сдерживать улыбку стало просто невозможно.

— Нет. Я с тобой полностью согласна.

— Это что-то новенькое, — задумчиво сказал Кейн.

— Но учти: согласна только с этим!

— А вот это больше похоже на правду.

Смех отозвался дрожью в груди и все-таки вырвался сквозь плотно сжатые губы. Я рассмеялась, кажется, впервые за долгое время. Можно сказать, почти забыла, как это делается. Настоящее, неподдельное веселье рядом с артанским князем. Кто бы мог подумать?

Судя по тому, как потемнели глаза Кейна, для него это было гораздо более неожиданно, чем моя покладистость.

Это меня отрезвило. Ведь я шла сюда, чтобы… Чтобы что? Поговорить, узнать, что значат его сказанные в Гроде слова о наследниках артанского трона, о том, что они ему не нужны. Поэтому перестала улыбаться и наконец-то потянулась к еде.

— Тебе идет улыбка. — Когда он так говорил, когда был таким, было невозможно сосредоточиться ни на одной мысли.

— Спасибо.

— Хочу, чтобы ты улыбалась чаще.

Я приподняла бровь:

— Это приказ?

На этот раз улыбнулся он. Улыбка коснулась глаз, смягчила жесткие черты, делая Кейна ближе. И от этого мое сердце забилось сильнее.

— А вот ты почти не улыбаешься, — заметила я, зачерпнула суп и слегка подула на него. Он оказался кисло-сладким и очень густым, больше напоминающим кашу. То, что нужно! — Или князю не положено этого делать?

— У меня было мало причин для улыбок.

Кейн неохотно рассказывал о себе, и, когда это происходило, я вся оборачивалась в слух. Как сейчас. Но мы никогда не говорили про годы, когда он был ребенком, а теперь для меня это было важно как никогда.