Я медленно повернулась. Руки дрожали, свеча дрожала, тени прыгали по комнате. Каркас кровати был пуст. И впрямь глупо. Я не буду смотреть на нее. Не буду. Я повернулась к закрытой двери, набралась смелости и пошла в ту сторону. Положила руку на задвижку. Холодно. Холоднее, чем обычно? Быть может, призрак задержался там, где мы невольно потеряли ее? Я толкнула задвижку и потянула на себя дверь. Сквозняк из маленькой комнаты чуть не задул свечку. Пока огонек не успокоился, я стояла неподвижно и всматривалась.

Она была почти пуста. Остались старый столик и кувшин на нем. И тяжелая рама кровати до сих пор упиралась в панель тайного входа. Я заговорила с ее призраком.

— Если бы я знала, что ты все еще здесь, я бы лучше позаботилась о тебе. Я думала, ты ушла.

В темноте ничего не изменилось, зато я почувствовала себя немного смелее, посмев обратиться прямо к ней.

Трудно было отодвинуть кровать от стены, не уронив свечу, но мне удалось. Я перелезла через нее, чтобы нажать на рычаг, а потом снова переползла, чтобы войти внутрь. Прежде чем подтащить кровать на место и захлопнуть дверь, я накапала воска на пол и поставила свечу. В потайном лабиринте я сразу почувствовала себя лучше. Я крепко сжала свечу и пошла вперед. Теперь мне уже не требовались знаки, чтобы добраться до своего гнездышка.

Рядом с ним я озадаченно остановилась. Что-то было не так. Запах? Волна тепла в воздухе? Я внимательно осмотрела комнатку, но не заметила ничего плохого. Я осторожно шагнула вперед, споткнулась и растянулась на полу. Свеча вылетела из моих рук, закрутилась и только благодаря огромной удаче не погасла. Плохо то, что она докатилась до тонкого свитка, который я оставила на полу. Край его уже начал тлеть и вонять горящей кожей, когда я подтянула колени и схватила свечку. Я поставила ее в подсвечник и повернулась, чтобы увидеть то, обо что споткнулась. Это ощущалось, как бугорок ткани. Теплой ткани.

Когда перед моими глазами пол задрожал, у меня закружилась голова. Потом из ниоткуда возникла маленькая недовольная мордочка кота. Он медленно поднялся из пола, потянулся и с укором мявкнул. Только лоскутик подкладки в цвет крыла бабочки выдал плащ, кучкой лежащий на полу. Я бросилась к нему и схватила, прижав к груди. Плащ был теплым и пах черным котом.

— Что это ты творишь? — возмущенно спросила я.

Сплю. Было тепло.

— Это мое. Не бери вещи с моей полки.

Теперь я увидела, что тарелка, которой я прикрывала сухари, отброшена в сторону. Сжимая плащ под мышкой, я быстро осмотрела свои запасы. Хлеб пожеван и отброшен. Половина колбасы съедена, остались только шкурки.