Я промолчал. Чувство вины душило меня. Я снова ломал это объятие, снова вырывал Би из его рук и вновь опускал руку с кинжалом.
— Но, если сегодня вечером к тебе придет весть о том, где находится Би, и если завтра ты вернешь ее, послезавтра мы должны быть в пути.
— Я больше не оставлю ее!
— Конечно нет. Как и я. Она будет в полной безопасности. Она пойдет с нами.
Я посмотрел на него.
— Ты сошел с ума?
— Безусловно! Ты же сам это знаешь! Обычно после пыток так и бывает! — он невесело рассмеялся. — Послушай меня. Если Би действительно твоя дочь, если у нее есть твой пыл, то она сама захочет пойти с нами и уничтожить этот жестокий улей.
— Если? — возмущенно пробормотал я.
Ужасная улыбка искривила его лицо. Он медленно продолжил:
— А если она — мой ребенок, а я уверен в этом, то, найдя ее, ты сам поймешь: она знает, что должна пойти туда и помочь нам. Она увидит это на своем пути.
— Ну уж нет. Мне все равно, что она там «увидит», или что ты придумаешь. Никогда бы не взял ребенка на такую резню!
Его улыбка стала шире.
— Тебе и не придется. Это она возьмет тебя.
— Ты спятил! А я слишком устал.
Я отошел от него в дальний угол комнаты. Со дня возвращения Шута мы впервые чуть не поссорились. Он — единственный человек, который мог бы понять мою тоску. И сейчас мне не хотелось с ним ругаться. У меня осталось слишком мало веры в себя, в свою правоту, и его сомнения превращались в обвинение.
— Вы же знаете, что он прав, — донесся до меня голос Эша. — Для начала вам нужно стать сильнее и выздороветь. Я могу помочь с этим.
Тихий ответ Шута я не расслышал. Но услышал, как продолжил Эш:
— С этим я тоже могу помочь. Все будет готово вовремя.
Почувствовав, что могу говорить спокойно, я, спрятав боль и гнев, попросил его:
— Расскажи мне о тех, кто идет с женщиной. Не наемники, а бледные люди. Я никак не пойму, кто они. Они Белые или полукровки? Если Слуги на самом деле так плохо относятся к Белым, почему эти люди следуют за ней и выполняют ее приказы? Почему мы должны убить их? Может они хотят освободиться из-под ее власти?