— Не очень-то я подхожу для этой роли, а? Были времена, когда я задумывался, каково это — быть законным и признанным Видящим в Баккипе? И решил, что это скорее ответственность, чем выгода.

— Ты привыкнешь, — с сомнением произнес он.

К утру моих Роустэров поубавилось. Для Фоксглов стало на пару бед меньше. Они забрали своих лошадей и оставили гвардейские туники. Я решил, что мы не много потеряли. Драку Фоксглов проспала, и я не стал ничего ей говорить. Я был уверен, что слухи доберутся сами.

День выдался пасмурным, со снежными облаками и легким ветерком, который вдруг разошелся, кидая ледяные кристаллики в лицо. Мы с Риддлом ехали бок о бок, в тишине, полной предчувствия. Думаю, мы оба боялись возвращения в замок. Снова мы шли в порядке, выстроенном накануне, и Лант с Персеверансом ехали сразу за нами. Я услышал отрывки разговора и понял, что недавний бой немного объединил их. Мальчик все еще вел Присс. Ее пустое седло резало сердце каждый раз, когда попадалось мне на глаза.

Я чувствовал, что возвращаюсь домой, поджав хвост. А где-то была моя Би, и я не приближался к тому, чтобы узнать, где же она. Утро прошло в пустой болтовне с Риддлом. Иногда над нами туда-сюда пролетала ворона, будто следя, чтобы мы шли точно за ней. Я так привык к ней, что почти не замечал. Чаще она ехала на плече Пера, хотя однажды я был немного удивлен, увидев ее на Ланте.

Мы поднялись на вершину холма и увидели впереди всадника на гнедой лошади, ведущего в поводу белую оседланную лошадку. Мгновение я рассматривал их. Всадник был коренастый, лицо прятал в большом капюшоне. Они двигались тяжелой рысью, и даже с такого расстояния я бы уверен, что гнедую то и дело подстегивали, и она была вконец измотана. С каждым шагом ее голова вздрагивала. Она попыталась пойти медленней, и всадник сильно ударил ее. Риддл сказал: «Белая лошадь», в тот же момент я произнес: «Белая шуба».

Я подозвал Фоксглов.

— Останови солдат. Если я подниму руку, галопом к нам. Если нет, держитесь на расстоянии.

Она кивнула, приняв команду, но недовольная тем, что ее не берут, а мы с Риддлом уже пустили лошадей рысью. Лант последовал за нами, и я знал, что Персеверанс не отстанет. Мне не хотелось, чтобы они увязывались следом. Я не отводил глаз от всадника. Сначала он никак не выказывал, что заметил нас. Белая шуба убедила меня, что это один из Слуг, который избежал резни. Когда мы подобрались ближе, он, казалось, стряхнул оцепенение. Посмотрел на нас, закричал и пнул гнедую измученную лошадь. Та покорно рванула в рысь, но мы уже нагоняли и, прежде чем рысь стала галопом, мы были по обе стороны. Риддл наклонился и схватил поводья, резко осадив лошадь, пока всадник продолжал кричать и пинать ее. Я узнал это крик.