Отец, мой дорогой отец, где бы ты ни находился, на Небесах со святыми или в плену, в глубинах темной вражеской твердыни, помоги мне найти свой путь.

И Всемогущий Бог, мой другой и истинный Отец, во имя Твоего благословенного Сына Усириса Эйдона, Искупителя, скажи, что делать Твоему слуге. Что хорошего в том, чтобы наказывать рабов, когда их госпожа, Белая Ведьма Наккиги, жива? Боюсь, я утратил свой путь. Скажи, чего Ты хочешь от меня. Дай знать своему слуге Твою волю.

Он встал, но его голова еще долго оставалась опущенной.

Я прошу только об одном – пошли мне знак, о Господи. Пошли знак.

♕

– Эй, Черный Дрозд. – Мако стер полоску грязи с подбородка и указал на белых зайцев, лежавших на земле, точно груда испачканного кровью снега. – Отдай тех, что остались, гиганту.

Нежеру взяла по связке в каждую руку. Ей еще повезло, что Мако позволил ей съесть несколько кусков готового мяса – Нежеру сомневалась, что он стал бы ее кормить, если бы не думал, что она носит ребенка. Она уже привыкла к низкому положению, которое определил для нее командир Руки, к тому же у нее не оставалось выбора: не вызывало сомнений, что Мако предпочел бы оставить ее в замке Горькой Луны.

«Но лучше быть терпеливой, чем привлекать к себе внимание», – вспомнила Нежеру одно из любимых высказываний отца, хотя он сам далеко не всегда отличался скромностью, которую изображал. Но сейчас, когда она опозорилась и занимала совсем низкое положение в Руке, когда до ее семьи и клана было так много лиг, его совет казался ей разумным.

Она зашагала по неровному снегу в сторону места, где высилась грязно-белая фигура гиганта. Как всегда, она остановилась так, чтобы чудовище не могло до нее достать, и бросила ему две связки зайцев, которые ей дали. Огромная серо-белая голова поднялась, и Нежеру, вопреки всему, застыла на месте. Белые ноздри раздувались.

– О! – Голос гиганта прогрохотал, точно обвалившийся туннель в глубинах Наккиги. – Значит, Го Гэм Гар не будет голодать сегодня. – Жесткая кожистая рука, такая коричневая, что она казалась почти черной, потянулась и взяла зайцев, словно это были стручки гороха. – Сядь, давай поговорим, пока я ем, – прорычал он. От звуков его голоса кости Нежеру задрожали. – Или ты боишься старого Гара?