Нет, этого я не знала. Я была всецело поглощена насущными делами. Мне и раньше казалось, что в больничных покоях как будто прибавляется пациентов, но приписывала это моему отвращению к сестринскому труду.

– И пятеро из семи самых тяжелых больных, возможно, не доживут до завтрашнего утра.

– А как вон та девочка? – Я показала на маленькую лошадницу.

Каролан с грустью покачал головой:

– Она в руках Эпоны.

– Черт!

Каролан жестом приказал двум своим помощникам унести тело.

– Трупы тоже заразны, – предупредила я.

Он с удивлением покосился на меня, а потом возвысил голос:

– Отнесите ее в комнату, которая примыкает к моей лечебнице. Позже мы разведем за храмовыми стенами погребальный костер и отправим ее останки к Эпоне!

Я кивнула, при всех соглашаясь с ним:

– Эпона хочет, чтобы все жертвы оспы были кремированы в одном месте, вне храма. Она примет их души, но не желает, чтобы мертвые заражали живых!

Мы молча смотрели, как помощники уносят девочку.

Каролан обратился к одной из самых сведущих своих помощниц:

– Передай, пусть родителей девочки известят о ее смерти.

– Нет! – На сей раз мне не нужно было никакого внутреннего голоса; я сама знала, что говорить и что делать. – Это моя задача! – Я обратилась к помощнице: – Приведи их сюда. Я сама им скажу.

– Слушаюсь, госпожа. – Прислужница присела и поспешила прочь.

– Ты не обязана… – сказал Каролан. – Рианнон так бы не поступила.

– Я не Рианнон, – в сердцах ответила я.

– Да, ты не Рианнон. Прости за то, что я невольно сравнил вас. – В голосе Каролана послышались теплые нотки.