– Ну что ж, – сдается Киран. – Все ясно. Ты бредишь. После Праздника мы с Рави посадим тебя в лодку и отвезем к доктору, хочешь ты того или нет.

Джейн замечает в комнате нечто странное: воздух кажется необычным и вибрирующим, словно в нем присутствует что-то потустороннее. Этот волнующий трепет исходит от Октавиана. «Если бы то, что я чувствую, можно было увидеть, – думает Джейн. – Тогда образ Октавиана стал бы расплывчатым. Как будто он существует в другом измерении».

– Держу пари, вы растворитесь в библиотеке, – говорит Джейн вслух Октавиану.

Киран и Октавиан вздрагивают и смотрят на нее. Джаспер слегка покусывает Джейн, а затем раскрывает пасть, хватает за голень и кусает сильнее.

– Ой! – вскрикивает Джейн. Комната снова приобретает резкие очертания, морок рассеивается. – Джаспер! Ты садист!

Вреднюга прокусил дыру в ее черно-белых полосатых штанах. Она хочет выйти на улицу и вдохнуть свежего воздуха. Ей нужен воздух – отчаянная, насущная необходимость.

– Пойду прогуляюсь, – обращается Джейн к Киран и Октавиану. – До встречи.

Джаспер поворачивается и выбегает в коридор, возбужденно подпрыгивая. Джейн следует за ним.

Джаспер ведет Джейн вниз по лестнице. На этот раз он не путается под ногами. В приемном зале пес подводит ее к женщине, собирающей с пола осколки стекла и сирень. Джейн не сразу ее замечает, и, расстроенная этим фактом, едва не врезается в другого человека. «Тетя Магнолия, – повторяет она. – Тетя Магнолия, тетя Магнолия».

Ее взгляд падает на фотографию в рамке на краю стола. На фотографии довольно молодая светловолосая женщина в окружении незнакомых людей. На лице у нее застыла одержимая улыбка; Джейн понимает, что это Шарлотта. Джейн вытягивает шею, чтобы лучше рассмотреть снимок, но Джаспер упорно толкает ее в другую сторону, к двери.

Оказавшись на улице, Джейн потихоньку приходит в себя. Она чувствует на коже струящийся солнечный свет, слышит шум моря и завывание ветра. Звуки обычные, естественные. Нет привычного давления на уши. Она стоит во дворе, обдаваемая ветром и светом, и дышит, как медуза. Ах, тетя Магнолия!

Джейн внезапно вспоминает, как умерла ее тетушка. Она замерзла во время снежного бурана. Позже Джейн узнала от своего врача некоторые детали произошедшего. Умирая, тетя Магнолия боролась с помутнением рассудка. То же самое Джейн испытывает сегодня. Забывчивость, отсутствие гармонии и целостности. Она бы боролось за прояснение сознания, но считала это невозможным и наконец отдалась помутнению. У нее не было выбора.

Тетушка Магнолия? Почему ты отправила меня в этот странный, очень странный Дом? Ты знала, что здесь я буду чувствовать подобное? Она поднимает глаза. Ту-Ревьенс простирается перед ней – огромный и бездушный, с множеством окон, сложенный из разнородных камней. Он похож на старого дракона, защищающего свои сокровища. У него не хватает некоторых чешуек, зато много круглых стеклянных глаз. Он кажется… одиноким. И голодным.