— Держать сколько сможем, потом отходить! Жду не дождусь!

— Возможно, стоит приготовить нашим гуркским гостям несколько сюрпризов, если они все-таки пройдут стены. Всякие там… — Глокта неопределенно помахал рукой. — Веревки-ловушки, замаскированные ямы, шипы, обмазанные экскрементами, и все такое. Подозреваю, у вас есть опыт в войне подобного рода.

— У меня есть опыт в войне любого рода. — Коска щелкнул каблуками и четко отсалютовал. — Шипы и экскременты! Это делает вам честь.

«Это война. И здесь единственная честь — победа».

— Кстати, о чести. Вы бы сообщили нашему другу генералу Виссбруку, где будут ловушки. Было бы неприятно, если бы он сам случайно напоролся.

— Разумеется, наставник. Ужасно неприятно.

Глокта почувствовал, как его рука на парапете сжалась в кулак.

— Пусть гурки заплатят за каждый шаг по нашей земле.

«Пусть заплатят за мою пропавшую ногу».

— За каждый дюйм земли.

«За мои пропавшие зубы».

— За каждую чахлую лачугу, и жалкую хижину, и бесполезный клочок грязи.

«За мои слезящиеся глаза, кривую спину и омерзительную тень жизни».

Глокта облизал голые десны.

— Пусть заплатят.

— Прекрасно! — согласился Коска. — Хороший гурк — мертвый гурк!

Наемник повернулся кругом и зашагал в Цитадель, звеня шпорами, оставив Глокту в одиночестве на плоской крыше.

«Неделя? Да. Две недели? Возможно. Дольше? Безнадежно. Пусть нет кораблей, но старый балагур Юлвей все же был прав. И Эйдер была права. Шансов не имелось с самого начала. После всех наших усилий, после всех жертв Дагоска наверняка падет. Это только вопрос времени.»

Глокта глядел на темнеющий город. В сумерках трудно определить, где суша и где море, где лампы на кораблях и где огни в окнах домов, где факелы на такелажах судов и где факелы трущоб. Осталось только смешение крохотных огоньков, кружащих друг вокруг друга, пропадающих в пустоте. Только одно осталось неизменным.

Нам конец. Не сегодня, но скоро. Мы окружены, и сеть будет только затягиваться. Это только вопрос времени.