— Кончился мой отдых, — вздохнул он. — Повозка нам славно послужила, и животные тоже, но перевал слишком крут для лошадей.

Теперь Джезаль видел тропинку, петляющую по мере подъема, — тонкую линию между пятнами дикой травы и отвесными скалами. Она терялась на гребне высоко наверху.

— Похоже, путь будет долгим.

Байяз фыркнул.

— Но первое восхождение начнем сегодня, а дальше их будет еще много. Мы пробудем в горах по крайней мере неделю — если повезет. — Джезаль не отважился спросить, что будет, если не повезет. — Пойдем налегке. Нам предстоит долгий, долгий подъем. Возьмем пищу, какая осталась. Теплую одежду — среди пиков нас ждет пронизывающий холод.

— Начало весны — не лучшее время для путешествий по горам, — заметил чуть слышно Длинноногий.

Байяз резко покосился на него.

— Что — нам подождать до лета? — Навигатор решил промолчать, и Джезаль его понял. — Перевал по большей части хорошо укрыт, непогода вряд ли станет нашей главной заботой. Хотя понадобятся веревки. В старые времена дорога была удобной, но это было давно. Видимо, где-то ее размыло, целые участки могли съехать в глубокие долины, кто знает? Возможно, придется карабкаться.

— Жду не дождусь, — пробормотал Джезаль.

— Тогда так. — Маг развязал полупустую торбу, сдвинул сено худыми руками. На дне лежал ящик, который они взяли в доме Делателя, — темное пятно среди выцветшей сухой травы.

— И кому достанется счастье тащить эту сволочь? — Логен взглянул из-под бровей. — Потянем жребий? Нет?

Все промолчали. Северянин с кряхтением запустил руки под ящик и вытащил из повозки; край царапнул по дереву.

— Значит, похоже, мне, — сказал Логен, опуская тяжелый ящик на одеяло; вены на его шее вздулись.

Джезаль без удовольствия смотрел на ящик. Он напоминал о душных коридорах дома Делателя. О Темных историях Байяза про магию и демонов и другую сторону. О том, что у их путешествия есть цель, которую он не понимает, но которая ему определенно не нравится. Джезаль успокоился только когда Логен наконец завернул ящик в одеяло и уложил в мешок. Хотя бы с глаз долой, если не совсем из сердца вон.

Всем пришлось нести помногу. Джезаль, конечно, оставил клинки в ножнах на поясе. Всю одежду — не слишком грязную, рваную и вонючую — он надел на себя, а сверху — драную и замызганную куртку без рукава. В мешок он положил сменную рубашку, на нее — моток веревки, а сверху половину их запаса еды. Он почти жалел, что не получилось потяжелее: у них осталась последняя пачка галет, полмешка овсянки и упаковка соленой рыбы, которую ненавидели все, кроме Ки. Еще он свернул пару одеял и прикрепил их ремнями на мешок, на пояс повесил полную флягу — и был готов отправляться. Даже если не очень хотел.