«Возможно, она и сообщила нашему придворному пьянице лорду Хоффу о неприятной ситуации».

Она провела его в заставленную мебелью гостиную, что-то бормоча себе под нос, и оставила там — смотреть на огонек в камине. В зеркале над камином он увидел свое отражение и нахмурился.

«Кто этот человек? Этот разрушенный остов? Это едва волочащее ноги тело? Разве это можно назвать лицом? Изможденное и испещренное морщинами, перекошенное от боли. Что это за тошнотворный, жалкий вид? О, если есть Бог, защити меня от него!»

Он попытался улыбнуться. Беспощадные впадины прорезали его мертвецки бледную кожу, отвратительные щели зияли между зубов. Один угол рта дрожал, а другой воспалился и распух.

«Улыбка внушает больший ужас, чем суровая гримаса».

«Можно ли сильнее походить на злодея? И есть ли на свете другое столь жестокое чудовище? Сохранилась ли за этой маской хоть одна крупица человечности? Как прекрасный Занд дан Глокта превратился в… это? Зеркала. Они еще хуже, чем лестницы».

Глокта скривил губы от отвращения, и отвернулся.

Арди стояла в дверях и молча смотрела на него. Она выглядела неплохо, как показалось Глокте, когда он преодолел неловкость от того, что на него смотрят.

«Прекрасно выглядит. Только чуть-чуть раздалась в талии. Три месяца? Четыре? Скоро это нельзя будет скрыть».

— Ваше преосвященство. — Она окинула его оценивающим взглядом, входя в комнату. — Белое вам идет.

— Правда? Вам не кажется, что на его фоне темные круги вокруг моих лихорадочных глаз еще заметнее, как у черепа?

— Вовсе нет. Белое подходит к вашей дьявольской бледности.

Глокта беззубо усмехнулся.

— Именно на это я и рассчитывал.

— Вы пришли, чтобы предложить мне еще один тур коллекторов, смерти и пыток?

— Повторить тот спектакль невозможно, увы. Я потерял всех друзей и большинство врагов одним ударом.

— И гуркская армия уже не с нами.

— Да-да, у них дела где-то далеко.

Он глядел на Арди через стол, а она смотрела в окно на улицу. Дневной свет скользил по ее угрюмому лицу, по шее.

— Надеюсь, у вас все в порядке? — спросила она.