— Я все время разочаровываюсь. Но не в вас. Это очень жесткий мир. В нем никто не получает того, чего заслуживает.

«Как долго мы будем набираться мужества? Легче не станет. Хватит тянуть, надо переходить к делу сейчас же».

— Арди… — Собственный голос был ему неприятен.

Прихрамывая, он сделал еще шаг. Его рука, сжимавшая трость, вспотела. Арди подняла голову и взглянула на него. Ее влажные глаза мерцали, одну руку она держала на животе. Она сделала движение, как будто хотела отступить назад.

«Остатки былого страха? Если так, неудивительно. Но неужели она догадалась о том, что сейчас случится?»

— Вы знаете, я всегда испытывал симпатию и уважение к вашему брату.

Во рту у Глокты пересохло, язык заплетался, упираясь в беззубые десны.

«Пора».

— За прошедшие месяцы я почувствовал симпатию и уважение к вам.

Череда судорог пробежала по его щеке, выдавив слезу из дергающегося глаза.

«Сейчас, сейчас».

— Или… что-то подобное этим чувствам, насколько их может испытывать такой человек, как я.

Глокта опустил руку в карман, осторожно, чтобы она не заметила. Он почувствовал холод металла, твердого и безжалостного.

«Сейчас же».

Сердце его колотилось, горло сжалось так, что он едва мог говорить.

— Это нелегко. Я прошу вас… простить меня.

— За что? — удивилась она, мрачно взглянув на него.

«Сейчас».

Он наклонился к ней, вытаскивая руку из кармана. Она отшатнулась назад, к столу, широко раскрыв глаза… И они оба замерли.

Между ними поблескивало кольцо. Сверкающий бриллиант, такой большой, что по сравнению с ним золотая оправа казалась тонкой, как бумага.