Доу приподнял бровь.

– Уж я думаю. Еще бы не хорошо. Знать, оттого ты так заправски и колошматишь людей.

– А что с моей подругой? – задала вопрос девица. – Которую тогда схватили вместе со мной?

– Да что ты за нее уцепилась? – Доу снова обнажил в улыбке зубы. – Ты в самом деле думаешь, что кто-то теперь захочет ее заполучить обратно?

Девица строптиво смотрела ему прямо в глаза.

– Получить ее хочу я. Я же сделала то, что ты хотел?

– Как бы не поздновато. – Доу беспечным взором еще раз окинул усыпанный трупами склон, набрал полную грудь воздуха и протяжно выдохнул. – Хотя это ж война. Кому-то надо быть и в проигравших. А вообще это хорошая затея: послать переговорщиков, оповестить всех, чтоб перестали биться, а лучше взяли и врезали хором песню. А то кромсаем друг друга почем зря, позор один.

Девица постояла, поморгала и перевела это на язык Союза.

– Мой отец хотел бы похоронить наших павших.

Но протектор Севера уже поворачивался уходить.

– Завтра, – бросил он напоследок. – Они уже никуда не сбегут.

Черный Доу двинулся вверх по склону, а пожилой, прежде чем пойти следом, чуть виновато улыбнулся Финри.

Она глубоко вздохнула и, постояв, выдохнула.

– Ну вот, видимо, и все.

– Мир – всегда некий спад накала, – сказал отец. – Но от того он не становится менее желанным.

Он с чопорным видом начал спускаться к Деткам, Финри рядом.

Какая-то невнятная беседа, пара скверных шуточек, не вполне понятных им самим – сомнительному собранию из пяти человек, и дело сделано. Битва окончена. Да что там битва – вся война. А что, нельзя было договориться изначально, чтобы люди с обеих сторон были по-прежнему живы, с целыми и невредимыми руками и ногами? Как ни крути, смысла что-то не наблюдается. Быть может, ей стоило злиться из-за громадных, впустую понесенных потерь, но она была слишком утомлена; слишком раздражена тем, как неприятно липнет к спине сырая одежда. Ну да ладно, теперь хотя бы все кончено, после…

Над полем битвы грянул раскат грома – пугающе, ужасающе громкий. Показалось, что по Героям ударила молния, последним выпадом грозы. И тут Финри увидела, как со стороны Осрунга взметнулся мощный огненный шар, такой огромный, что казалось, печным жаром дыхнуло в лицо. А вокруг него в небесную высь взлетали пятнышки, полоски и завитки вроде как пыли. Хотя нет, не пыли. Это были обломки строений. Стропила, камни. Люди. Пламя истаяло, а на его месте взбухала тучища дыма, растекаясь по небу перевернутым чернильным водопадом.

– Гар, – шепнула Финри и, не помня себя, сорвалась на бег.