Он кинулся в ручей, поднял фонтан брызг, добрел по медленной воде до середины, где глубины было от силы по бедра. Здесь он обернулся, размахивая штандартом с сияющим золотым солнцем.

– А ну вперед, чертяки! – крикнул он толпе бегущих. – Давай, Первый! Пошел, пошел!

Краем глаза он различил, как в воздухе что-то мелькнуло.

– В меня попало! – жалобно вскрикнул посреди ручья Уорт.

Покачнулся и схватился за нагрудник. Шлем съехал набок.

– Птичьим говном, дурень!

Танни, удерживая штандарт одной рукой, другой подхватил рекрута под мышку и проволок его несколько шагов, пока тот не восстановил равновесие, и припустил дальше.

Он выбрался на замшелый берег, свободной рукой цепляясь за корни; прежде чем вылезти на козырек дерна, пришлось поелозить по береговому откосу мокрыми башмаками. Танни снова обернулся, слыша в шлеме только громовые отзвуки собственного дыхания. Весь полк, вернее, оставшиеся несколько сотен, дружно стекали вниз по склону и ломились следом через ручей в искристых фонтанах брызг.

Он высоко вскинул реющий штандарт, с бессмысленным воплем вынул меч и побежал с хищно оскаленной миной в сторону стены, навстречу торчащим оттуда копьям. В два-три прыжка Танни вскочил на каменную кладку и с безумным воем рубанул сплеча по торчащим пикам неприятеля…

Которого не было.

То есть ни души. Лишь старые древки прислонены к стене, да колышется под ветром влажный ячмень. А в остальном тишина-покой, безлюдье да поросшие лесом холмы вдали к северу и примерно то же к югу.

А драться не с кем.

Хотя битва здесь, несомненно, была, да еще какая. Справа ячмень весь как есть примят, а перемолотая в грязь земля за стеной усеяна человеческими и лошадиными трупами, этим безобразным мусором победы и поражения.

Но теперь битва закончена.

Танни прищурился. На севере и востоке через поля продвигались фигуры; в лучах света, пробивающегося в прорехи туч, поблескивали доспехи. Видно, северяне. А поскольку никто их не преследовал, то отходили они своим темпом и на своих условиях.

– Йя! – взвизгнул, заскакивая на стенку, Желток кличем столь грозным, что едва бы всполошилась и курица. – Йя!

Он махал мечом во все стороны.

– Йя?

– Йя. Видишь, нет никого, – сказал Танни, опуская клинок.

– Здесь никого нет? – растерянно переспросил Уорт, поправляя шлем.