– Чума… набирает силу. Это мор, сотворённый самой Госпожой Болезней, как я понимаю. Поцелуй самой богини. И целителей не хватает…

– В Лотал?

Нихил покачал головой:

– Город уже поразил недуг, Кулак.

– В Сотку, – сказала Тавор. – Жемчуг доложил мне, что флот адмирала Нока и транспортные корабли не смогли пришвартоваться ни в одном городе южней Ашока на полуострове Маадил, так что ему пришлось его обойти. Адмирал должен добраться до Сотки через девять дней, если сумеет пополнить запасы пищи и пресной воды в Таксиле или Ранге.

– Девять дней? – переспросил Блистиг. – Если чума уже в Лотале…

– Теперь наш враг – время, – сказала адъюнкт. – Кулак, вам приказано снимать лагерь. Сделайте всё как можно быстрее. Мятеж подавлен. Теперь наша задача – выжить. – Некоторое время она разглядывала Блистига. – Я хочу, чтобы армия выступила сегодня же ночью.

– Ночью? Так точно, адъюнкт. Тогда мне лучше поспешить.

Блистиг отдал честь и вышел из шатра. Снаружи он остановился, поморгал, вспоминая полученные приказы, затем направился прочь.

Когда шаги Блистига стихли, Тавор повернулась к Бездне:

– Госпожа Мора. Почему сейчас? Почему здесь?

Виканская ведьма фыркнула:

– Ты просишь меня постигнуть замыслы богини, адъюнкт? Это бесполезно. Может, и нет у неё никаких причин. Чума ведь это её аспект, её проявление. Это её сущность.

Бездна покачала головой, но ничего больше не добавила.

– Адъюнкт, – вступил Нихил, – ты одержала свою победу. Императрица будет удовлетворена – у неё нет другого выхода. Нам нужен отдых…

– Жемчуг доложил мне, что Леоман Кистень не умер.

Оба виканца молчали, и Тавор вновь обратилась к ним:

– Вы оба это знали, верно?

– Его забрала… богиня, – сказал Нихил.