А когда Паран закончил, когда он уже не смог припомнить ни одного нового имени, капитан начал сначала.

Затем он увидел, как одна из фигур в первом ряду растворяется, тает, превращается в слизь на волнах, которую медленно забирает море. А на месте мертвеца поднялся человек, которого Паран узнал. На обожжённом лице застыла ухмылка – слишком поздно Паран осознал, но никакого веселья в этой жестокой улыбке не было, лишь память о предсмертной гримасе. Память и ужасная рана, оставленная оружием…

– Рантер, – прошептал Паран. – Чёрный Коралл…

– Капитан, – перебил его мёртвый сапёр, – что вы тут делаете?

Хоть бы мне перестали задавать этот вопрос.

– Мне нужна ваша помощь.

В первых рядах возникали новые «мостожоги». Дэторан. Сержант Бакланд. Вал, который теперь шагнул из прибрежных волн.

– Капитан. То-то я дивился, что тебя так трудно убить. Теперь понимаю.

– Правда?

– Ага, тебе же на роду написано за нами гоняться, как неупокоенному призраку! Ха! Ха-ха-ха!

За спиной сапёра засмеялись и другие.

Сотни тысяч призраков, все зашлись хохотом, и этого звука Ганос Паран больше не хотел слышать. Никогда. К счастью, смех продлился недолго, словно мёртвые воины разом забыли, что их так развеселило.

– Ладно, – сказал наконец Вал, – как видишь, мы тут немного заняты. Ха!

Паран вскинул руку:

– Нет, Вал, пожалуйста, не начинай снова.

– Вот так всегда. Многих убивать приходится, чтоб у них прорезалось нормальное чувство юмора. Знаешь, капитан, с этой стороны мир выглядит намного забавнее. Хоть, конечно, и по-глупому, по-бессмысленному забавнее…

– Довольно, Вал. Думаешь, я не чувствую здесь отчаяния? Все вы в беде, хуже того – мы нужны вам. Мы, живые, этого вы и не хотите признавать…

– Я так прямо и сказал, – возразил Вал. – Скрипу.