– Экие вы все серьёзные, – заметил сапёр.

– Идти далеко, – ответил Геслер, – вот и всё.

– У адъюнкта не было выбора, – сказал Спрут. – Тут бушевал огненный смерч – она никак не могла знать, что остались выжившие, которые прокопались прямо под ним.

Геслер взглянул на двух других сержантов, затем кивнул:

– Всё в порядке, Спрут. Мы знаем. Мы никакого убийства не задумывали.

Спрут повернулся к лагерю:

– Некоторые солдаты неправильно обо всём этом думают.

– Ну да, – согласился Шнур. – Но мы им мозги на место вправим ещё до заката.

– Хорошо. Штука в том, – сапёр замешкался, затем вновь повернулся к сержантам, – что я тут обо всём подумал. Кто же нам поверит-то, Худа ради? Скорей уж, мы сами сговорились с Королевой Грёз. С нами же один из офицеров Леомана. А теперь, раз уж капитан и Синн взяли да и оказались вне закона… может так показаться, что мы все тут предатели или что-то в этом роде.

– Но мы же не сговаривались с Королевой Грёз, – возмутился Шнур.

– Ты в этом уверен?

Все трое сержантов уставились на Спрута. Тот пожал плечами:

– Флакон… он странный. Может, он с кем-то и договорился. Может, с Королевой Грёз, может, с каким другим богом.

– Он бы нам сказал, правда? – спросил Геслер.

– Трудно сказать. Он же хитрый сукин сын. Тревожит меня эта треклятая крыса, которая всех нас до единого покусала, будто она-то знала, что делает, а мы – нет.

– Да просто дикая крыса, – бросил Том Тисси. – Она ж не ручная, почему бы ей не кусаться?

Геслер сказал:

– Слушай, Спрут, по-моему, ты просто выдумываешь новые поводы для беспокойства. Зачем это делать? Нам и так предстоит долгая дорога, а у нас ни доспехов, ни оружия. Одежды нет почти – солнце нас просто зажарит.

– Нужно найти деревню, – заявил Шнур, – и надеяться, что Худова чума её раньше нас не нашла.

– Не благодари, Спрут, – ухмыльнулся Геслер. – Теперь можешь и об этом беспокоиться.