И морпехи заторопились прочь.
Чуть погодя, адмирал Нок коротко хмыкнул себе под нос и проговорил:
– Скажу вам прямо, адъюнкт, мне… полегчало.
– Из-за того, что эти болваны взяли на себя «Силанду»?
– Нет, Тавор. Неожиданное появление уцелевших из И'гхатана, среди которых оказались такие бойцы, как Скрипач, Спрут, Геслер и Ураган… и, – Он повернулся к Быстрому Бену с Каламом, – вы двое. Армию стало не узнать, адъюнкт, это заметно невооружённым взглядом. Командиры часто забывают о том, как важны прославленные ветераны, особенно для молодых, сопливых новобранцев. Добавьте к этому чудесную историю их спасения в огненной буре. – Он покачал головой. – Я бы сказал, это внушает надежду.
– Согласна, – подтвердила Тавор, покосившись на Кенеба. – В основном именно эти солдаты с самого начала оказались в эпицентре того, что могло бы стать пугающим предзнаменованием – и извлекли из него силу. Никто из нас в тот момент не осознавал этого полностью, но именно в тот день в Арэне, на том первом построении и родились «Охотники за костями».
Все остальные безмолвно взирали на неё.
Она едва заметно приподняла брови.
Кенеб откашлялся:
– Адъюнкт, возможно, «Охотники за костями» и были зачаты в Арэне, но свой первый вдох они сделали лишь вчера.
– Что ты имеешь в виду?
– Мы все гадали, – пояснил Калам, – откуда взялось это украшение. То самое, что вы собственными руками поднесли капитану Фарадан Сорт и этой ведьме Синн.
– А, да. Ну, тут нет моей заслуги. Сигиль изготовила Ян'тарь, своими руками. У неё в роду были ювелиры, насколько я понимаю, она училась у них в юные годы. Тем не менее, сомневаюсь, чтобы эта церемония сделала хоть что-то, кроме того, чтобы подтвердить уже существующее положение вещей.
– Адъюнкт, – возразил Кулак Кенеб, – именно ваше подтверждение всем и требовалось. Чтобы это стало реальным. Не хочу вас обидеть, но до того вы были только адъюнктом. Принадлежали Ласиин. Были её собственностью.
Её лицо внезапно сделалось холодным, угрожающим.
– А теперь, Кулак?
Но ответил вместо него Калам:
– А теперь вы принадлежите Четырнадцатой армии.
– Теперь вы принадлежите нам, – сказал Кенеб.
На этом всё должно было завершиться, и это было бы хорошо. Не просто хорошо – замечательно. Мгновение было бы