Я изо всех сил прижалась спиной к стенке укрытия и так крепко зажмурилась, что веки заболели. Перед глазами плясала все та же темнота – и ничего хорошего она не предвещала.

Еще немного, подумалось мне, и я начну задыхаться.

Еще немного, осознала я, и я умру.

Все последующее смылось в пестрящее всполохами выстрелов пятно. Крики ирриданцев казались еще более далекими, и даже если бы я преодолела сковавший меня страх и открыла ответный огонь, пришлось бы палить вслепую. Так я и сделала, вспомнив, где по дороге сюда видела сверкающие на полу камешки. Раз на четвертой дробь филиса попала куда надо – первый из стазисных треугольников сработал, взрезая пространство до самого потолка. Двое ящеров застыли в воздухе, выронив свое оружие, которое тут же повисло рядом с ними.

Я не остановилась и не спряталась обратно, как собиралась. Я бросилась к двери, за которой находился Лиам.

Вся моя жизнь сопровождалась потерями, и как я могла допустить, чтобы это продолжалось? Здравый смысл, страх перед врагом – все стало неважно, словно из тьмы, поглотившей мое сознание на мгновения, я вышла другой. Безрассудной. Глупой. Такой, какой обещала себе не быть никогда. Но тогда мне стало все равно.

Я знала только то, что после всего случившегося не могу позволить себе потерять еще и Лиама. И не желала признавать, что это уже произошло.

И прежде чем я успела оказаться рядом с дверью и ожесточенно замолотить по металлу кулаками, невесть откуда взявшийся Марко перехватил меня за талию.

– Не стоит этого делать, – сказал он. Он был совершенно прав. Последнее, что я могла сделать для Лиама, – не быть эгоисткой, не пытаться пробиться к нему, решившемуся на эту страшную жертву, не мучать его сомнениями перед лицом неизбежного. Пусть все мое существо этому отчаянно противилось – я должна была уважать его решение. И делать все, чтобы оно не оказалось напрасным.

Все пространство в башне горело алым. Отступая к джету, мы с Марко сумели активировать большинство ловушек; те охранники, что избежали заключения внутри стазисного контура, испытывали трудности в том, чтобы обойти пустые ловушки, не касаясь их смертоносных стен. Пахло антисептиком, значит, локальный верта-конфликт начался. Фиолетовый луч, устремлявшийся вверх из комнатки, где был заперт Лиам, стал тоньше и прозрачнее.

Марко не позволил мне задерживаться – он буквально зашвырнул меня в кабину парящего на уровне этажа лифта. Прежде чем он опустил лобовое стекло, устроившись на водительском сиденье, и джет со скоростью звука умчался на запад, я успела бросить последний взгляд на злосчастную площадку. И увидела тонкий женский силуэт, парящий за слоями прозрачных алых стен стазиса.