Раздосадованная, я покинула склеп и подобрала беспомощно валяющуюся на песке маску. Глоток свежего, не отравленного удушливой вонью воздуха, подбодрил, подарив силы добрести до противоположной стены и опуститься на песок. Заматывая лицо, я исподлобья наблюдала, как гаснут магические светильники и тьма капля за каплей заполняет затягивающийся в стене проём. Когда стена приняла свой прежний вид, веки налились тяжестью, а в голове разбухла, вытеснив все мысли, звенящая пустота. Сопротивление оказалось бесполезным. Я улеглась на песок, подтянув колени к груди и обхватив их руками. Плотное одеяло сна накрыло меня без остатка, и, покачиваясь на его тёплых волнах, я вдруг поняла, что больше не чувствую чужого присутствия рядом.

То, что недавно бродило около бассейна, ушло.

***

Приглушённый щелчок извне разбудил меня. Сонно моргая и приготовившись к худшему, я быстро села. Дремотная одурь нехотя отступала, мешая как следует прийти в себя.

Дверь тяжело хлопнула. Дрожащий утренний свет разрезала массивная тень.

— Шар'ракх, Кошка, объясни, как ты умудрилась запереть саму себя? — прогрохотал под сводами голос северянина. Я подняла голову, поморщившись от ноющей боли в затёкшей шее, и улыбнулась под повязкой.

— Не только мне пришла идея прогуляться этой ночью. Долгая история. Лучше скажи: никто не заметил, как ты входил сюда?

Коннар презрительно поморщился:

— Все святоши ещё спят. Я проснулся с первыми лучами солнца, смотрю — тебя нет, ну, и сразу понял, где надо искать. Нашла то, за чем пришла?

Я вздохнула с облегчением. Значит, в нашем распоряжении есть немного времени, чтобы разобраться с колодцем.

— Пойдём, — прохрипела я сиплым после сна голосом, поднимаясь на ноги. — Покажу кое-что.

Не задав ни единого вопроса, Коннар сдержанно кивнул и последовал за мной. Честно говоря, я так толком и не поняла принципа, по которому открылся проход в "склеп" с колодцем. Помянув на всякий случай Гвиленну, я ощупала стену за статуей Лиара кончиками пальцев, а затем прижалась к ней всем телом.

— Кошка, что это за… — недоуменно начал северянин. На его лице появилось недвусмысленное: "Да ты свихнулась, раз тебе мерещится всякая чушь!" Я досадливо шикнула на него, полностью отдавшись нетерпеливому ожиданию. Руки мелко дрожали от волнения.

Как и ночью, стена вначале оставалась неумолимо холодной к моим усилиям. Однако спустя несколько ударов сердца под пальцами разлилось знакомое тепло, быстро перерастающее в солнечный жар, и я поспешно отодвинулась. Через несколько мгновений камни растворились в чёрном зеве проёма, а нас обдало мерзким ароматом. Я плотнее надвинула маску на нос, а наёмник смачно выругался.